В далекие времена, когда udaffчик ещё только выводил первые буквы на соседних заборах, а из всех бутилированных напитков предпочитал лимонад Буратино, я глушил бутылками бренди Matra, выкуривал за раз по паре пачек Ту-134 и вечерами бомбил сорокалетних баб по сахалинским кабакам.
    За окном как стая испуганных койотов завывает в ночи очередной циклон. Посреди комнаты на полу пустые смятые пачки из-под сигарет. Зияющая по соседству с ними чёрным дуплом порожняя бутылка рижского бальзама - свидетельство о тщетных попытках найти выпивку в многочисленных квартирных схронах.
    Обычно в такие моменты, не глядя на часы, следует обход по соседям нашего веселого дома в поисках общения и чего-нибудь выпить. Но в этот раз в пустой и дырявой как старый полковой барабан голове что-то не сложилось. Выписав несколько восьмёрок по квартире, подцепил по ходу новую двенадцатилистовую тетрадку в клеточку и уселся за кухонный стол писать слова в рифму. Первый и как теперь оказалось последний раз в жизни. Когда все строчки до последней клеточки были покрыты спешными корявыми буквами, зашвырнул её куда-то в шкаф и ушел к соседу.
    Потом в период между загулами во время санитарно-гигиенической обработки организма и квартиры наткнулся на эту серую тетрадку.  И хотя (а может потому что) все наши party проходили под Зеркало Тарковского или Кукушку Формана с непременным обсуждением последних номеров Иностранки или Нового мира, показать её своим друзьям  не решился. Но любопытство одолевало.  Отхлебнул как следует из бутылки для храбрости или наглости, настучал пару рифм из тетрадки на машинке и отправил их в несколько популярных в те времена журналов.
      Пришёл ответ – «Не соответствует тематике журнала».  Бляди.
      Недавно искал что-то в столе и наткнулся на несколько жёлтых от времени листков машинописного под копирку текста.
      Давно бросил курить. Бар забит виски и коньяком. Раз в неделю окучиваю рыжую сорокалетнюю стерву. Из литературы остались только коменты на udaff.com. 


   
      х    х    х 
ночь бессонницей навалится,
издевается, кривляется,
хочет руки заломить.
намешает всякой дряни,
тихо так стакан протянет
- не хочешь  испить?

      к 8 марта 19… года
по дороге пыльной,
сам в пыли и в сером,
медленно бреду я,
просто так, без дела.
частые привалы
в мусоре обочин.
жёлтая трава
в жёлтой скуке ночи.
иногда в трактире,
тут же, у дороги,
полчаса любви –
за холстиной боги.

а в пути всё время
кто-то обгоняет,
рвётся к горизонту,
всё поспеть желает.
там  идёт делёжка,
рвут Тельца на части,
рвут куски побольше,
видя в этом счастье.
иногда  в азарте
вес не рассчитают –
золото крестов
при луне мерцает.

редко, но бывает,
кто-то шаг убавит,
приловчившись в ногу,
сладко напевает,
что стремиться надо
мне к высокой цели,
отставать негоже мол,
двигайся ходчее,
что я тоже должен
локти ставить шире,
чтобы выбить место
в том блестящем мире.
а потом припустит,
матерясь, вдогонку
должности, квартире,
даче, жигулёнку.

иногда бывает,
в основном под вечер,
чьи-то руки лягут,
нежные,  на плечи.
и, щеки касаясь,
губы жарко шепчут,
что идти нам вместе
верно будет легче.
только к горизонту
я не собираюсь
и от губ горячих
тихо отстраняюсь.
говорю: – прощайте.
рад был нашей встрече.
вам вперёд, спешите.
и один, в кювете,
развожу огонь я,
чай в жестянке грею
и в покое ночи
сам себя жалею.

исписал немало.
Вас хотел поздравить.
только не умею
с мыслями лукавить.
Вам желаю счастья,
и достигнуть цели,
и чуть-чуть удачи
в каждом добром деле,
и всего того,
что желать возможно
женщине. весною.
я же осторожно
отойду и стану.
Вам вперёд, спешите.
и об этой встрече
долго не грустите.

так уж мне досталось,
весь в пыли и в сером
за спиной останусь,
далеко не  первым.

  х  х  х

не одна прошла  неделя.
ты исчезла, улетела.
потерял я счёт часам.
в эти муки я не верил,
но, едва закрылись двери,
навалилась на меня тоска.

у меня характер скверный.
ведь другой уже наверно
мчался бы к тебе.
я – лишь вместо водки – чаю
и в который раз внимаю yesterday.

вся искрилась и сияла
и дыханьем пробегала
по моей щеке.
я теперь лишь только понял,
что все время строил
замок на песке.

P.S.
и пускай проходит время,
благодарен буду ей я,
что дала познать
вкус тоски, в ночи зеленый,
коей все стаканы полны –
жажды не унять.