- Алло. Зай, привет. Скоро буду. Жди. Я тоже люблю тебя. Целую. Да. Все, не отдаляй момент нашей встречи. Уже еду.
Игорь нажал на красную кнопку телефона, перекинул ногу через подаренный ему друзьями на 30 день рождения спортивный байк, повернул ключ в замке зажигания, врубил первую скорость и тронулся с места. Уже через несколько минут железный конь вылетел на ночное шоссе и, разрезая теплый воздух, уносил с собой человечка, через каждые 50 метров в секунду все больше и больше превращающегося из темного силуэта в маленькую точку. Обгон слева. Справа. Скорость. Чуть притормозил. Снова скорость. Мотоцикл легко лавировал между мчащимися в ночи машинами, приближая возращающегося с работы жениха к ждущей в съемной квартире беременной невесте.
Обгон. Внезапно по глазам Игоря ударил яркий дальний свет несшегося навстречу грузовика. "Долбаные дальнобойщики!" - только и успел подумать Игорек прежде, чем зрение отказало, а руки предательски задрожали, выпуская из цепких пальцев руль. Мотоцикл понесло по ведомой лишь ему траектории. Удар. Сильный толчок. Вылет. В глазах по-прежнему белый свет. Вспышка. Легкая боль, с каждой миллисекундой становившаяся все более невыносимой. Вот только бездыханное, бесчувственное тело  этого уже не видело и не ощущало...

***

Иногда кажется, что не боль в тебе, а ты и есть боль. Одна ноющая рана. Один сплошной синяк. Не один перелом, а целая система переломов. Не одна болезнь, а сразу вся их совокупность, находящаяся в скрытом периоде и в единочасье взорвавшаяся в теле. Вот так и с Игорем. Он не чувствовал боль. Он ей был. Все тело ныло. Конечности отказывались двигаться. Сверху палило жгучее солнце. Не менее 40 по Цельсию. Возникшее в момент пробуждения сбитое дыхание нормализовалось, пока мозг пытался восстановить мутные картинки недавнего времени. Невеста. Мотоцикл. Скорость. Свет. Игорь задрожал.
Спустя полчаса дрожащие конечности начали подавать признаки жизни. От палящего солнца кожа покрылась потом, но как ни странно, не жгущим будто на рану соль, а лишь омывающим человека, чей организм пытался восстановить свою жизнедеятельность. Вместе с потом уходили синяки, ушибы, порезы. Как будто и не пот вовсе, а целебный отвар. Элексир жизни.
Еще через полчаса Игорь смог оторвать от земли свои руки и ноги и недолго подержать их в воздухе. Сила притяжения все еще работала против него. В глазах белая пелена сменилась более красочной, с превалирующим синим. "Зрение", - шептал лежащий в песке Игорек. Вернулась речь. Еле ощутимая. Еле слышимая. Но все же речь.
Сколько еще провалялся Игорь? Ответ на этот вопрос, пожалуй, не даст никто. Час. Два. Сутки. Ничего вокруг не менялось. Тишина. Прожигающее насквозь солнце. Непонятно откуда взявшийся песок. Менялся только Игорь, набирая сил. "Где ты, моя зайка?" "Где я?" "Кто я?" Многие другие вопросы возникали по мере  "реинкорнации". Некоторые даже находили ответы...

***

Игорек встал. Огляделся. От вчерашнего инцидента не осталось и следа. Только голова немного побаливала. Вокруг пески. Пустынная равнина. Сверху смотрело голубое-преголубое небо. Без единого облачка. Чистое-чистое. И солнце высоко-высоко, прямо над головой.
Если бы птицы умели говорить, они бы сказали, где он. Но здесь не было птиц.
Если бы Бог был, он бы показал куда идти. Но Бога нет.
Если бы хоть что-то говорило о жизни на этом доступном обзору клочке суши, можно было бы двигаться в любом из направлений света и точно куда-нибудь прийти. Но жизнь олицетворял лишь сам Игорь.
Солнечный удар или недостаток кислорода? Игорь потерял сознание и повалился наземь, вновь вдавив груз своего тела в горячий песок...

***

Очнувшись, он, совсем неслабый характером и духом человек, сел на колени, склонил голову к песку, закрыл лицо руками и громко заплакал. Тяжелые прозрачные капли глухо ударяли о мелкие кусочки кварца. Солнце по-прежнему улыбалось, глядя из зенита на мученника земли-матушки. "За что мне такое наказание? Я умер? Где я, черт возьми? Света!!!" - навзрыд сквозь пальцы орал куда-то вдаль Игорь. Но его никто не слышал. Слезы уже кончились, а Игорь продолжал сидеть в выбранной им позе, но уже не издавя ни звука. Голос осип. Вдруг внутри закипела сильная злость.
Игорь начал вгонять свои пальцы вглубь песка, разрывая ровный слой в сыпучие горсти и откидывая их в стороны. Устал кидать. Стал просто есть песок. Рвотные спазмы сковали горло. Но рвоты не было. Песок оседал на стенках пищевода, часть доходила до желудка. Сперло дыхание. Игорь снова принял лежачее положение и подобно цирковому зверю, стал перекатываться из стороны в сторону, стуча руками и ногами по мягкому горячему настилу. Громкий кашель сотрясал повисшую на неизвестное количество часов тишину.
Неожиданно для себя Игорь вместе с очередной порцией твердых крупиц выдал из себя свернутую в трубочку сигаретную фольгу. Дрожащие руки в одно мгновение превратили сверток в прямоугольный листочек. Пустой листочек. Игорь снова заревел. Столько мучаться уже не хватало сил. Ему хотелось одного. Сдохнуть. Потому что обратной дороги к привычной жизни уже не предвиделось.
Взяв в руки фольгу, Игорь уже приготовился разорвать ее на десятки мелких кусочков, но возникшая на мокром от слез месте надпись заставила выйти его из состояния аффекта. Мелкий корявый до невозможности почерк был еле разборчив. "Обратная дорога есть. Идти по солнцу. Можно и не прийти..."

© ФТМ