Его звали Стёпа и он был обычным светофором. Помимо имени у него был еще один признак того, что он мужчина – зеленая стрелочка. Жил и работал Стёпа на пересечении проспектов Срачек и Сукова. Нормально в принципе жил, работал исправно. Выхлопные газы Стёпу не беспокоили, ибо, как известно, у светофоров нет легких. Есть только глаза, нога, ну и у мальчиков – стрелочка. 

Стоял бы там Степа еще лет 20 и закончил бы жизнь на кладбище светофоров, как бы не одно событие. Главный гаишник города решил, что для пущей безопасности (его за безопасность сильно ебал главный гаишник страны) на дорогах надо установить побольше светофоров. Ну, нам то с вами понятно - это заблуждение и полумера. Все равно, что пассажирам самолета зонтики выдавать на случай крушения.  А  вот Главный Гаишник (фамилия у него была Гагдонов) решил, что это реально поможет. Тем более у него брат работал на светофорной ферме, ему  он и направил заказ. Не за просто так, конечно.

И в один прекрасный день на другой стороны от Стёпы вырыли ямку. Он уже понял, что это значит и ждал новенького, затаив мигание. Вскоре подъехал грузовик, хмурые ебланы вытащили из него что-то длинное и завернутое в брезент. Это что-то поставили в яму, закопали, полили жидким электричеством и сдернули покрывало. Новенькая, а это была именно девочка  с яркими глазами, на которых еще не успела осесть пыль и гарь, была прекрасна, как рассвет в светофорном раю. Брат Гагдонова был очень хорошим светофорономом и умел выращивать настоящие шедевры. Вот таким шедевром была и Света, новая соседка Степана. 

Сказать, что Степан просто влюбился, это приуменьшить Эверест до кучки говна, высранаго собакой средних размеров. Наш герой просто растворился в Светлане всеми молекулами своей электронной души. Он жил и семафорил только для нее. Когда она отвечала ему робким подмигиванием, Стёпина стрелочка мгновенно вспыхивала и могла гореть часами. Все это было чудесно с точки зрения любви. Но с  точки зрения безопасности движения такое хаотичное мигание было аварийным пиздецом местного масштаба.

Сколько там машин побилось за время их короткого флирта! Хороших и жигулей, дорогих и корейских, для белых людей и без мигалок. Много в общем. Конечно, были разбирательства. Виновные кивали на Стёпу – мол светофор с ума сошел. Но им не верили и либо предлагали обратиться к врачу, либо просто пиздили запасным колесом.

Но разве счастье может длиться долго? Может, конечно, но у нас рассказ про любовь, а не про наркотики. 

Наступил Новый Год Гаишника. У евреев, китайцев там всяких есть свой новый год. Чем гаишники хуже? Тоже нация экзотическая. А то, что вы про этот праздник не знаете, так оно и понятно, праздник секретный.

В этот праздник каждый уважающий себя гаишник ставит дома дикий светофор. Их рубят в светофоровой роще недалеко от города. Светофоров там пиздец как до хуя. Размножаются быстро, ибо никто им не мешает. В новогодгаишную ночь вся семья этих рыцарей дорог складывает под светофор для них подарки. Свисток-самосвист, желз-самомах, карман-хуйтамдно. Ну и всякие подобные приятные мелочи, способные скрасить нелегкое бремя службы. Гаишники просыпаются, первым делом шасть под светофор! Найдут там ништяки и радуются как дети.

Очень ждут гаишники этот праздник. Гагдонов исключением не был. И надо бы тому случиться, чтоб служебные дела занесли его на знакомый нам перекресток. Увидев Светлану Гагдонов просто не смог оторвать глаз. «Вот это красавица! Будет славно смотреться у меня дома на праздник» - подумал он и вызвал монтажную бригаду. Ебланы приехали быстро и сразу приступили к работе. Гагдонов наблюдал и душа его согревалась предчувствием нового года. Всем известно, что корчевать светофоры в городе строго запрещено. Но этим пидорасам, а тем более их начальнику, все можно.

А что же Степа? Смотреть как убивают твою возлюбленную ой как непросто. У него даже подогнулась стальная нога и чуть не перегорели лампочки. Степа пытался хаотичным миганием глаз вызвать аварии и бардак на перекрестке, но, к сожалению, машин в тот момент практически не было.

Минут через двадцать умирающую Свету погрузили в машину и отправили домой к Гагдонову. Степан готов был кричать от ярости и бессилья, но рта у него не было. Он начал трястись, потом стал сгибать и разгибать ногу. Раз-два, раз-два. Неожиданно земля затрещала, Степан сделал еще пару движений и вырвался на свободу. Но зачем ему свобода и жизнь без нее? Вдруг на дороге он увидел голубые пятнышки. Жидкое электричество, капающее с умирающей подруги, подсказало Степану что делать дальше. Он двинулся по следам Светы.
Одинокие прохожие ошарашено крестились. Не каждый день увидишь светофор, который прыгает посреди дороги. Но Стёпу это ебало мало, путь в один конец тем и хорош, что не задумываешься о мнении других. Он довольно легко нашел нужный дом и квартиру. Света как бы специально старалась оставить ему четкий след. Алгоритм мести.

Когда Степан вломился в квартиру Гагдонова, была уже ночь. Вся семья гаишника мирно посаповала в своих кроватях…гробах…нах. Первыми умерли дети. Степан задушил их торчавшими из ноги проводами, перетащил в гостиную и бросил под ногу Свете. «Да дорогая, это все что я могу для тебя сделать. Прими в жертву эти невинные души». Настала очередь Матрены Гагдоновой. Стёпа ёбнул её по голове, и она сдохла, не успев посмотреть последний сон про пляж и усатого ковбоя. После чего светофор вернулся в гостиную, обнял свою любовь и застыл до самого утра.

Новогоднее утро! Что может быть лучше в жизни, пусть даже главного, гаишника? Гагдонов открыл глаза и, просыпаясь на ходу, побежал в гостиную. Какие  подарки приготовила ему семья? И почему у него в гостиной два светофора? Наверно, не проснулся еще. Гагдонов встал на колени и близоруко прищурился. Хм..куклы какие-то. Похожие на…Как живые…Когда-то живые. Ужас пришел с пониманием. Гаишник пытался разбудить детей, Стёпа уже не пытался разбудить Свету. В этом была вся разница. Побеждает тот, кто первым осознал и смирился.

Последнее, что Гагдонов увидел в своей жизни – три глаза светофора, горящие яростью. Хуй знает, наверное так и должен умирать каждый гаишник.