У меня полтора часа на то, чтобы смотаться в пригород, купить у цыган пару коробков, вернуться назад невредимым и уже потом, с приобретённым допингом, завалиться на огонёк к давней знакомой. Надо спешить.

До этого у цыган не был, нахуй надо… Был свой дилер, вполне приличный барыга – Корсет, русский. Временно уехал в Мордовию, по приговору суда. За день до ареста подкинул мне намётку про цыганское семейство. Чуял, потому и позаботился. У цыган старший Монгол. Моё дело – сказать, что от Корсета, там поймут, и всё будет… Наверно.

Через полчаса тряски в разваливающемся ПАЗике, я оказываюсь перед низким строением в районе старого завода. Это то, что местные планокуры называют «Монгол Шуудан», видимо в честь самого Монгола. «Монгол Шуудан» - кокетливая «вилла» из асбоцемента, крытая толем. Я принимаюсь колотить в дверь.

Сначала признаки движения отсутствуют. Затем раздаются звуки. Кто- то, кого я подозреваю в недостатке религиозности, смешивает имя цыганского бога с названиями неких устройств, на которые любопытные заходят посмотреть в интим- магазины. И наконец дверь открывается. Передо мной цыган, ростом за два метра, с маленькой волосатой головой ящера. Ужос бля...

- Мне нужен Монгол, - говорю, - Я от Корсета.
- А! – выдает ящер, - Заходи.

Я захожу в комнату, которая априори кажется кухней, так как в ней находятся печь, буфет и часы с кукушкой. Но в центре возвышается огромное цыганское нечто, увенчанное тряпьём. Что это? Тайна Будулая?

- Зандр! – рычит ящер.
- Кто там? – издаёт нечто голосом, скорее всего принадлежащем Монголу.
- Здрасьте – вежливо говорю я.

Монгол ворчит в ответ что- то такое, что после обработки бактерецидом может сойти за приветсвие.

- Пушум, подними меня, я хочу взглянуть.

Ящер (Пушум) с головой сопливого микроба подходит к куче тряпья. Обхватывает его руками и начинает кантовать, благодаря чему содержимое оказывается в позиции, близкой сидячей.

Довольный тем, что удалось выглянуть наружу, Монгол (далее цыганская тварь) раздвигает несколько килограммов несвежего мяса, чтобы наградить меня улыбкой, трепетной, как шланг говновозки. Цыганская тварь – далеко не дрыщ. Центнера два, как минимум.

Переполох докатывается и до соседней комнаты, дверь открывается и показывается, по всей видимости, жена Монгола. Захватывающее зрелище. Монголиха – в разноцветной цыганской ночной рубашке. Одна из непослушных сисек выбилась из разреза и катится по склону, как лавина с горы.

А из другой соседней комнаты появляется еще кто- то: это - еще одна цыганка, беспезды, Аза. На ней головокружительная юбка из голубого шёлка и неописуемой расцветки кофта. Элегантна даже с усами под носом, сучка ромалывская. За ней – страдающий дистрофией чумазый цыганёнок, за ним девочка без одежды, затем старичок, до конца не успевший вставить челюсть и потому напоминающий зубатку на спиннинге, и наконец, цыганский воин в хаки, опять же неописуемой расцветки. При виде этой толпы мне становится не по себе.

Откуда все эти люди? Шествие ромал впечатляет.

- Тебе чего? – цыганская тварь голосом дона Корлеоне задаёт мне вопрос.
- Пару коробушек, - голосом жаждущего накуриться отвечаю я.
- Зандр! – гавкает в очередной раз ящер.

Я вздрагиваю. Ящер, в принципе, предсказуем, но внезапен. И что такое вообще зандр?

Монголиха начинает на своём языке, как я понял, хуесосить Ящера за неуважение к клиенту. Я восхищаюсь богатству цыганского языка, позволяющего максимально точно описывать людей и окружающие их вещи. Ящер галопом выскакивает из комнаты.

В своём порыве он задевает цыганскую тварь. Монгол резко возвращается в своё первоначальное положение. Кажется, будто обрушился старый завод. Монголиха рассыпается в цыганских проклятиях. Она жалуется Азе, что бог (пусть имя ему будет Будулай) послал ей такого мужа, и будь её воля, она бы вернула его в материнское чрево (примерный перевод с цыганского).

- Может ну её нахуй, траву эту, - бросает мне мой внутренний голос, когда гора - цыганская тварь начинает извергаться, - Может лучше водки выпьешь.

Под извержением цыганской твари я подразумевал цыганское дристалово. Из говновозки высвобождалось содержимое, именно так бы Васнецов назвал эту картину. Обдристались – это уже Репинское. Но мне не до искусства. Я вспомнил про убежавшего ящера. Уж ни за зандром ли он побежал? Одно слово Зандр вызвало у меня приступ зандрофобии, и внутренний голос скомандовал: - Беги Саня, беги!

Очутившись на улице, я побежал к остановке. Бежал так, как если бы за мной гнался ящер со своим зандром. Бэн Джонсон отдыхает, нервно поддрачивая на мой спринт. Шарабан – ПАЗик такую скорость не развивает. Но без ПАЗика до города не добраться, вот на нём я и уехал прочь.

К знакомой на огонёк я не пошёл – это минус. А вот то, что три месяца уже не курю – это плюс. Плюс на минус даёт минус, но мне похуй, я теперь просто не курю анашу.