Низкий тент палатки подрагивает от порывов ночного ветра. Иркины волосы образуют надо мной подобие второго шатра. Именно поэтому женщины с длинными волосами - моя страсть, мой фетиш. Создается полное впечатление, что в этом мире, ограниченном шатром женских волос, только мы вдвоем. Нет ничего кроме ее карих глаз с расширившимися черными зрачками, мягкого овала лица и меня. Все остальное далеко, за пределами реальности.Резкая боль в члене, жжение как каленым железом не дает мне расслабиться, уйти в мир эмоций. Ирка вьется, скользит по моей исстрадавшейся плоти все быстрее. Откидывает голову назад, грациозно изгибая нагую спину. Ничего, я потерплю. Я буду терпеть столько, сколько нужно, чтобы доставить удовольствие этой маленькой, ненасытной женщине. Сейчас я готов сделать для нее все. Чтобы отвлечься от боли вспоминаю средину этогозлополучного дня.

  Теплый ветер ласково гладит мою кожу. Яркое жгучее солнце забирается под край панамы, норовя попасть в глаза. Песок жжет спину и босые пятки. Я лежу на песчаном берегу реки в обнимку с Ирой. Иринка - девушка моей мечты, стройная, веселая, легкая на подъем. И мой член тоже легок на подъем. Когда Ирка рядом.

  Я прислушиваюсь к журчанию воды. Река очень близко, под берегом. В воду можно попасть, сделав два прыжка, погрузиться в прозрачный холод, плыть и рассматривать серебристые стайки рыбок, загадочные разводы песка на дне, кустики зеленоватых водорослей. Я глажу густые тяжелые Иркины волосы правой рукой, играюсь с ними, закрыв глаза. Я представляю, как вечером, когда народ разбредется по палаткам, можно будет стащить трусы и воскликнуть "ура!", как в той песне  группы "Крематорий". Сделать это впервые раз с девушкой, которую я представлял в дрочерских фантазиях всю неделю с первой нашей встречи. С той, с которой я горячо обнимался в танце во время дискотеки, ощущая упругую грудь и мягкую попку. С девушкой, которая почти случайно, а может, и нет, кто поймет женщину, оказалась на нашем выезде в лес на выходные.

  Мой член стоит в предвкушении грядущей ночи, тело приятно расслаблено. Что это? Головку члена пронзает резкая боль. Такое впечатление, что в уретру загнали раскаленный гвоздь. Я еле удерживаюсь от того, чтобы не вскочить и заорать от неожиданной боли. Открываю глаза, смотрю на плавки, на вершине бугра, возвышающегося спереди, сидит, сложив крылышки и вонзив жало в мою плоть,  серый слепень, величиной с половину большого пальца руки. Я даже не думал, что бывают такие огромные твари этой породы. Этот явно был создан эволюцией, чтобы кусать быков, рвать толстенным острым жалом воловью шкуру, чтобы  наслаждаться теплой кровью.

  Первый порыв - ударить рукой со всей силы, убить тварь. Нет уж, ударить самого себя со всей силы по яйцам? Нашли идиота. Свободной левой рукой пытаюсь поймать тварь по скользящей вдоль головки члена дуге. Куда там, согревшийся на солнце подвижный слепень нехотя отрывается от добычи и со скоростью пули исчезает в небе. Кляну
солнце, кляну жару. Скорость движений насекомых напрямую зависит от температуры воздуха, впрочем, как и малоподвижность, и замедленность реакции отдыхающих.

  Сообщаю Ире, что пойду ополоснуться. Та лениво кивает головой. С разбегу прыгаю в реку, дыхание останавливается от холода, плыву, вернее парю в толще воды, между небом и песком. Мой стоящий член, подобно плавнику рассекает текучую влагу подо мной. Наступает облегчение, жжение временно прекращается. Ира с берега кричит, что пора идти в лагерь, наступило время обеда. Она срывается, чтобы убежать вперед. Плетусь за ней, прикрывая полотенцем оттопыренные плавки.

***

  День проходит в заготовке дров для вечернего костра, походах за водой, игрой в карты, разговорах. Время в лесу бежит незаметно. Всегда находятся какие-то необременительные занятия, какие то приятные дела. Именно поэтому я, как и многие мои свободные от семейных уз друзья и знакомые, предпочитаю выезжать на выходные летомв лес. Нет ощущения впустую проведенного времени по сравнению с субботами и воскресеньями, проведенными дома.Острее ощущаешь блага цивилизации по возвращении.

  Наступает вечер с игрой на гитаре у костра, непременным распитием теплого пунша из красного вина со специями из металлических туристических кружек. Звуки песни приманивают разбредшихся по округе отдыхающих. Я валяюсь на сосновых бревнах, моя голова лежит на теплых Иркиных коленях. Я рассматриваю блики костра на ветках
сосен на фоне черного неба, усыпанного разноцветными, холодными мерцающими звездами к которому возносятся в потоках горячего воздуха стайки оранжевых искр от треснувших в костре поленьев. Ира шепчет мне на ухо "пойдем" и за руку ведет мое напитанное алкоголем, расслабленное тело к своей палатке, стоящей на отшибе. Тащит для того, чтобы началась пытка, продолжающаяся всю эту длинную летнюю ночь до рассвета.



  С Ирой мы встречались около двух лет. Будет, что вспомнить в старости "на свалке" длинными бессонными ночами. Было время, когда, закрывшись в моей уютной однокомнатной квартире в пятницу вечером, мы выходили на улицу только к концу воскресения. Были безумные рейды по кабакам и клубам, походы в театр и кино, поездки по странам и городам.

  Я называю это "эффект пейзажа". Примерно так же, как человек, попавший в безумно красивый уголок диких гор, со временем перестает замечать окружающее его великолепие, оно становятся для него обыденной повседневностью. Он начинает использовать горные источники исключительно для пополнения запаса воды, рубить великолепный лес для очага, привычно мочиться в центре альпийских лугов. Человек, наверное, может приспособиться ко всему, он устроен так, что всегда будет нуждаться в новых чувствах, новых ощущениях. Вот и пришла пора, когда я расстался с Ирой, увлекшись другой женщиной. Все проходит со временем, остаются только воспоминания, хотя и они, наверное, не вечны.