Начало:

http://www.udaff.com/creo/83117.html

***
Утро следующего дня выпало на воскресенье. Доктор с облегчением осознал это, глянув на наручные часы. 11:45  Sunday 16. 06. 92.
“Сколько информации, и всё сразу...” - поморщился от тупой головной боли Доктор.
Марта спала рядом, уткнувшись лицом в подушку. Прежде она всегда вставала раньше него.
“Годы, годы...” - подумал Доктор, осторожно слезая с кровати и нащупывая ногами шлёпанцы.
Запахнувшись в халат, Доктор прошёл на кухню, где с радостью схватился за заварочный чайник. Хлебнув прямо из носика холодной, крепкой и оттого немного вязкой заварки, Доктор облегчённо вздохнул. Вытянул из пачки, валявшейся среди остатков закуски, сигарету. Руки подрагивали, но Доктор знал, что это скоро пройдёт.
Тёплый дым заполнил лёгкие. Окутавшись серым облачком, Доктор сел за стол, плеснул из графинчика в стопку. Резко пахнуло спиртом. Поднеся стопку к губам, Доктор поморщился, передёрнул плечами, резко выдохнул и выпил. Занюхал и зажевал чуть зачерствевшим хлебом. Затянулся. И ещё одна стопка, сразу после первой. Похмельная норма. Голову отпустило, по телу прошла приятная истома. Хорошо!

Доктор глянул за окно. Дождь, очевидно, прекратился под утро. Свежеумытый двор заливало яркое солнце, играя бликами на высыхающем асфальте. На подоконнике толкались, гукая о чём-то своём, два сизаря. Хорошо!
По лёгкому шороху из спальни Доктор догадался, что Марта проснулась. Сейчас она оденется и уйдёт.
- Марта... - голос Доктора прозвучал низко и хрипло, но тут же выровнялся до обычного. - Марта, послушай...

Шорох прекратился. “Сейчас, или уже никогда...” Доктор даже обрадовался тому, что не видит Марту. Так было намного легче, и он уже не мог остановиться:

- То, что ты услышишь... Одним словом... ты знаешь, отчего он умер. Рак съел его всего изнутри, тогда, четыре года назад. Он был уже “нулевым”, и знал это прекрасно. Недифференцированный рак щитовидки. Инфильтрация... К сожалению, мы до сих пор бессильны... До сих пор...
Доктор встал и подошёл к окну, вспугнув голубей.
Шумно хлопая крыльями, они спикировали вниз.

- До сих пор.... Если не считать одного случая... Знаешь, среди нас, онкологов, ходит одна такая байка. Мне кажется... Послушай, тебе будет интересно...
Судя по шорохам, Марта продолжала одеваться. Доктор закурил вновь и продолжил:
- Говорят, в середине прошлого века, жил один лекарь, практиковавший на дому. Принимал он людей среднего достатка, денег и славы не имел. Так сказать, лекарь был как лекарь, но однажды... Онкология ведь наука, вообщем-то, молодая, тогда была, сама понимаешь, в зачаточном состоянии. Собственно, и термина-то такого ещё не было... А рак был. Были и люди, которые пытались природу болезни понять. Но та оставалась загадкой. Мешающей следующему шагу - профилактике и лечению.

Лекарь тот днём прописывал толстозадым купцам клистир и порошки, а по ночам... По ночам колдовал у себя в кабинете. Доходя до отчаяния, до изнеможения... Сколько лет он провёл в поисках - никто не знает. Даже самому лекарю казалось, что потратил он на это всю свою жизнь. Но результаты, Марта! Результаты! За десять лет до Новинского ему удались опыты с перевивкой опухолей животным. За полстолетия до японских  экспериментов с каменноугольной смолой он уже занимался индукцией новообразований. Лучевая терапия в то время не существовала. Практиковалась лишь хирургия. Лекарь нашел выход - химиотерапия, сочетание скальпеля и лекарства.
Первыми от перевитых опухолей оправились морские свинки, а спустя полтора года он успешно излечил домашнего пса. И всё в одиночку, ни гу-гу никому из коллег! Даже без ассистента! Ещё бы - готовилось открытие эпохи! Он не пережил бы плагиата или вмешательства в поиск. Наконец он перевил себе сразу несколько опухолей, использовав ткани умершего пациента. Тогда уже началась его битва за собственную жизнь!

Не умер и исцелился он лишь благодаря чуду, озарению, откровению, если хочешь, и этим чудом оказалась формула открытого им состава. Состава, прекращающего деление раковых клеток. Фибросаркома, рак яичка, молочной железы, щитовидки, погубившей Толика... Да всё, буквально всё он мог теперь излечить.  Уехал подальше от столицы, за Урал. Пять лет выискивал больных по глухим деревням. Лечил, наблюдал. Рецидивов не возникало. Вернулся в Петербург, систематизировал свои записи. Всю ночь просидел над листком с формулой состава, не в силах оторвать от него глаз. Лекарю было немногим больше тридцати... Представляешь, какая параллель! Медицинский Мессия, пришедший исцелить мир! Завтра, на консилиуме столичных светил он выйдет и...
Но тут в дверь лекаря постучали. Ночь уже шла на убыль, и открывая, лекарь гадал, с кем из его пациентов стряслось что-то в столь неурочное время.
Однако, это был не гонец. Ночной гость, запахнутый в широкий плащ, прошёл, прихрамывая, в гостиную, сел на диван... Не успел он произнести и слова, как лекарь понял, что к нему явился сам Дьявол.

О чём они беседовали, догадаться не сложно. Нет, Дьявол приходил к нему вовсе не за душой. Он сделал лекарю маленький подарок - достал из кармана плаща деревянную коробочку... - Доктор сухо рассмеялся. - Что было внутри. как ты думаешь?
Марта не отвечала.
- Черепашка! Да-да, он подарил тому лекарю маленькую черепашку, а в обмен забрал его дневники и листок с формулой эликсира.
“Похоже, уже оделась”, - подумал Доктор и продолжил:

- Конечно, лекарь согласился не сразу... Дьявол пришёл под утро, а покинул дом лекаря лишь к вечеру, оставив в гостиной ту самую коробочку… Да, забыл сказать - черепашка-то была не простая, совсем не простая. Этот редкий вид живёт пятьсот, иногда почти шестьсот лет, очень неприхотлив и поразительно живуч. А лекарь вдохнул, по наущению ночного гостя, в неё свою душу, и жизнь его с той поры будет длиться до тех пор, пока жива черепаха. Вот и живёт этот лекарь где-то и в наши дни. Колесит по миру, вечно тридцатилетний, таская всюду за собой коробку с Мафусаилом. Так он назвал хранителя своей жизни. Ну, а когда истечёт срок черепахи и она умрёт, умрёт и лекарь. Осыпится  прахом пятивековой давности.

- Но - полтысячи лет! А формулу свою он забыл навсегда, и уже никогда не откроет её заново. И он по-прежнему, наверное, выписывает порошки и таблетки, а может быть, подвизался в хирургии... Или он кто-нибудь из нынешних молодых гениев… Ещё бы, с вековым-то опытом практики!..
Доктор помолчал.
- Хотя мне кажется, он всё-таки здорово продешевил. Такое открытие достойно бессмертия, ведь по сравнению с вечной жизнью шестьсот лет - сущий пустяк. Кое-кто говорит, что лучше бы он умер, как все, но сохранил свою формулу. Тогда он обессмертил хотя бы своё имя. Но имя - звук, а пять-шесть столетий жизни... Большой, ох большой соблазн для смертного... Ты не согласна?..
Доктор прислушался. Квартира не издавала ни звука.

- Марта! - негромко позвал Доктор.
Никто не откликнулся.
“Значит, ушла...” - Доктор закурил было, но язык защипало и заныли лёгкие, и он затушил сигарету.
Вздохнув, Доктор прошёл в кабинет и остановился возле письменного стола.
Постояв с минуту, словно размышляя о чём-то, приподнял крышку коробки, занимавшей полстола и заглянул внутрь...

***
...два тёмных, блестящих глаза величиной с горошину оглядели его с безразличием. Черепаха была ещё слишком молода, и не сразу узнавала хозяина