Снова отвалились рога. Этот проклятый троллейбус с водителем-идиотом явно имел свое, пусть больное и воспаленное, но какое-никакое сознание. Это точно. И всем своим сознанием он страстно желал уничтожить тебя. Именно когда тебе нужно было срочно в туалет – он обязательно встревал в пробке или попросту ронял рога. А Васька сволочь, еще и спину где-то потянул … Приходится самой тащиться в хвост этого мерзкого червя ставить ему рога. И каждый чертов пассажир считает своим долгом не только пялиться в окно, смеясь, с твоей слегка уставшей, косолапой походки, но и возмущенно орать: «Корова жирная, быстрее двигайся, на работу опаздываем»…. Суки, опаздываете – ездите на такси!  Уже про себя думаешь, не кричишь, как в первый год работы в этом огромном рогатом корыте на колесах. Суки, думаешь. И нижняя губа предательски начинает дрожать, как в детстве. «На такси ездите», и стискиваешь челюсти что есть мочи, чтоб не разрыдаться – не дать повода для смеха этим ублюдкам студентам с красивыми молодыми глазами, не знающими большей проблемы, чем не принятый зачет или потерянный конспект… Или черт знает какие у этих студентов бывают проблемы. Но уж явно не варикоз на ногах, не задолженность по счетам за три месяца, и уж точно не абсолютная пустота захламленной квартиры… Квартирантов пустить, что ли… или кошку завести? Хоть какая-то жизнь в доме будет, а то утром не знаешь, проснулась ты или померещилось во сне…

А тот пацаненок в очках вообще никогда не платит за проезд. Красивый такой. У тебя в школе за первой партой такой же сидел. И ты была в него влюблена, хоть знала, что на тебя –толстуху он не посмотрит. Что математика ему куда милее. И ты тянула руку, чтоб тебя вызвали к доске – даже когда совсем ничего не знала по предмету, чтоб, словно случайно, качнуться, и вдруг задеть его своим бедром, проходя мимо. Немного даже приостанавливаясь. А вдруг ему приятно? Ну, хоть капельку. А нет – так мучайся, сволочь, дрянь! Да, толстая жирная корова протерлась о тебя своими огромными телесами.
Так и сейчас ты, заметив старушку, что с трудом влезла в заднюю дверь, спешишь проверить ее льготный документ, расталкивая похмельных пролетариев, прижимая к груди перекрашенных мартышек-первокурсниц, и как бы случайно задерживаешься, словно застреваешь, возле пацаненка того очкастого, лихорадочно впиваешься в него своим, не растратившим женское тепло, томным взглядом, и наваливаешься грудью, а, встретив в ответ мученический взгляд, понимаешь, что уже пора двигаться дальше, и теперь неохотно проходишь к старушке, проталкиваясь сквозь всех, как твой утренний бутерброд с дешевым маслом путешествует по кишечнику.

Седая хрупкая бабенка. Обручальное колечко на пальце. Аккуратная сумочка. Что, сволочь, не платим за проезд? Ну да, пенсионный. Вам, старичкам, льгота. Вас жалеют. Прожила свою бурную молодость – порхала хрупким мотыльком над телами красивых ботанов хулиганов, вертела всеми мужиками, и снисходительно улыбалась толстухам – несчастным, одиноким, не нужным даже самому дьяволу, так и сейчас улыбаешься, дрянь седоголовая. Льготница. Мужу тапочки покупать едешь? В час пик прешься в переполненный троллейбус, чтоб купить на рынке ему тапочки к 23-му февраля? А мне и тапки то купить некому. Может, у меня 3 десятка тапок к 23-му февраля лежат, да некому их дарить. И кто из нас льготник? Чего пялишься своими глазками подкрашенными? Ты опытом умудренная? Опытом быть счастливой. Опытом просыпаться от нежности рядом лежащего, в унисон стареющего, тела.  Но не опытом искать крохи тепла в переполненном ржавом рогатом черве на колесах…

Измятая нелюбовью уставших вечерних пассажиров, встречаешь ночь. А последний маршрут пустой. Только девчушка, едва успевшая на последний троллейбус, забилась в уголке, и борется со сном. Сейчас домой, и сразу спать. Даже не ужиная.
Черт, снова рога с хрустом оторвались от проводов. И идешь их поправлять, сопровождаемая лишь благодарным взглядом водителя с больной спиной, и слезы уже не удерживаются, заливают все твое лицо. И вой выходит из твоего горла отвратительным хрустяще-булькающим звуком. И тебе уже мерещатся смеющиеся над тобой красивые молодые лица. Да, черт возьми! Да, будь я проклята! Жирная корова ревет! Рева корова! Будь вы все прокляты.

(с) Данко