Черные капли катятся по стеклу, графитовые струи текут по гладкому блестящему асфальту. Дождь цвета антрацита. Я выглядываю на улицу, серой лентой тянущуюся среди небоскребов, крыши которых упираются в синее весеннее небо. Откуда дождь? - проносится мысль в моем мозге, пребывающем в абсолютном шоке, так не бывает. Но черные смолистые струи дождя все текут, они падают на белых прохожих, оплавляя их лица, делая кожу темно-коричневой, обугленной, а их глаза, светлые, под стать небу, превращаются в узкие щели и темнеют, становятся злобно-тупыми. Часы на высокой старинной каменной башне в готическом стиле, чудом сохранившейся на развязке у моста, отбивают полдень траурно-мрачным колокольным звоном...

  Звонок будильника... Я открываю глаза, просыпаясь, стряхиваю остатки кошмара, мое сердце, которое минуту назад колотилось как безумное, начинает замирать, возвращаясь в свой нормальный, среднечеловеческий ритм. Серое зимнее утро вползает через зарешеченное окно военкомата в просторную комнату с четырьмя офисными советским столами, облезлыми стульями и коричневым кожаным диванчиком в углу. Я выдыхаю из себя сивушные остатки вчерашней депрессии, встаю и одеваюсь. Как всегда - джинсы, водолазка, свитер, очки, носки. На спинке стула остается висеть мой помятый белый халат.

  Туалет типа "сортир" находится в огороженном деревянным забором, заметенным сугробами дворе одноэтажного военкомата, переделанного из кирпичного купеческого дома. Иду туда, протаптывая дорожку, по колено в снегу. Я уже не жалею, что меня послали в командировку в этот маленький городок Н. в самом центре России для проведения медицинского осмотра призывников. Здесь, на руинах бывшего русского, а теперь чеченско-курдского поселения я смотрел на наше будущее, будущее той страны, которая называется Российской Федерацией.

  Я захожу внутрь дощатого сортира, с тоской смотрю на обледенелые края очка и присаживаюсь посрать. Вчерашний день стал для меня днем шока и траура. До приезда я ожидал увидеть привычную толпу нормальных русских пареньков, светловолосых и крепких, но чтобы такое... Из пятидесяти призывников этого года, этническими славянами оказались только трое. Остальные, весело наблюдая черными глазками за очкастым бородатым доктором, балакали на неизвестном наречии и подпихивали друг друга темными локтями. Читать из всего призыва умела только эта троица, да и то по слогам. У остальных связи с отсутствием необходимых навыков и нежеланием учиться в школе стоял поголовный диагноз "задержка психического развития", написанный рукой местного светила психиатрии, направленного на лечение от алкоголизма в наркологический диспансер. В ряды российской армии по сей причине, эти дикари призываться не могли, даже если бы сильно просились.

  Я сидел на краю дощатого очка и представлял, как группы подросших отпрысков этих семейств, оккупировавших городок Н. , в котором остатки местного населения почти вымерли от алкоголя и безработицы, сильной и энергичной дикой волной хлынут на заработки в областные центры, осядут там и будут плодиться как австралийские кролики, выбивая себе место под солнцем. В их семьях по пять, иногда семь детей, - рассказывала за обедом, во время поедания чудесных щей из гуся, проставляясь за исцеление родственницы, тощая сорокалетняя светловолосая секретарша военкомата Люда. Они поселились тут около двадцати лет назад. У кого-то есть трактора, кто-то занимается сбором грибов и ягод по лесам, кто-то пасет скот. Нормальная, оплачиваемая деньгами, работа в этом городке есть только у представителей властей различного рода и работников органов социального обеспечения. Совхозы давно развалились, единственный крахмальный завод купили москвичи, но что-то у них не получилось...
  Я срал и вспоминал картинки из ночного кошмара - полосы черного дождя, так жутко пронесшегося по улицам моего города, кошмара о будущем.

Финал.

P.S. Эта абсолютно реальная история случилась со мной пять лет назад. Может быть, я зря напрягаюсь и в других регионах России дело не в пример лучше? Может быть, это просто шоковая реакция? Человеку свойственно ошибаться... и закрывать глаза на реалии времени.