Всё началось с того, что доктор взял меня за левое яйцо своей лапищей и молвил:
- Надо резать.
- А без этого никак? – пропищал я голосом Витаса.
-Да ты не бойся, - доктор нащупал там нечто одного его интересующее. –  Операция плёвая, венку подтянем, и… Надуй-ка живот… угу… Одевайся.
Он убрал руки от моего достоинства и мой голос снова обрел свой тембр. «Сообщается как-то…» успел подумать я.
- Завтра на анализы а потом ко мне, – как отрезал доктор. У меня похолодело внизу живота.
-А без этого никак? –снова и еще более жалобно пропищал я.
-Ты мужик?- доктор приподнял бровь.
-Конечно, -охуел я от вопроса.
-Хочешь им остаться?- доктор приподнял другую бровь.
-Канэшна хачу!
-Тогда в четверг ко мне.

Четверг.

Выбритые гениталии с прилегающей областью жутко кололись, а походка доставляла массу радости тем, кто знал.
-Злые бляди! – тихо шипел я. Каждый шаг напоминал походку балерины со вставленным в жопу ёршиком для мытья молочной стеклотары. –Вот я до вас доберусь!
Толстожопая тётка из операционного отделения подвела меня к последнему рубежу.
-Снимай всё кроме майки.
-И носки тоже?
-На вот взамен тебе бахилы…
Я надел на себя то, что она назвала бахилами и поржал: пододеяльник, простроченный таким образом, что напоминал сапог, был порван от носка до колена. Стерильно, бля, операционная, нах… Меня ввели в операционный зал и я понял, что профессор, который тут … э… работает, наверное, в шахматы любит играть, так как всё напоминало сеанс одновременной игры.

Собственно действо.

Доктор долго тыкал мне в живот слева каким-то тупым предметом, потом сказал, чтоб я не напрягался, потому, что он еще ничего не делает. Потом сказал, что поставит мне какие-то метки, и долго колол то ли ручкой, то ли еще какой тупой хуйней. Потом сделал мне пару бля болючих таких (потому что в пузо)уколов и у меня отвалилися ноги нахуй.
Знаете, такое ощущение, что тебе в тазовую кость ввели трубу и в этой трубе всё действо и разворачивается. Ковырялось, дергалось, причем так, что казалось, печень давно подсохла вися снаружи направо, почку достали и она тоже подсыхает, а яйцо изнутри постоянно дергают за какую-то веревочку. От всего этого глаза вываливаются из орбит, рожа непроизвольно строит невъебенные гримасы а медсестра посылается нахуй.
2 часа вот такой бля веселухи закончились зашиванием и перевезением в палату. С голыми яйцами. Обоими. Радует. Похуй, что накрыть забыли. Потом вспомнили.

Итог.

Лежа в послеоперационной палате, я насмотрелся на одну болезнь. Называется она «Болезнь очень верных мужей, которым перестали давать жены» Короче- АДЕНОМА.
Милые бабы! Если вы и перестали в силу каких-либо причин давать, то не обращайте внимания на помаду на воротничках и запах духов от ваших мужей! Зайдите в палату с подобными больными и просто посмотрите на деяние рук (?) ваших! Быстренько все подмылись и хором: ДА!