Товарняк отстучал колесами по сверкающим рельсам железнодорожного полотна и утонул в густой зелени лесопарка. Я проводил его равнодушным взглядом желая, вернутся к прерванному разговору ни о чем. На улице стоял сочный майский день. Стрекотали кузнечики, летали неугомонные воробьи, а мы со Стасом полулежали на лесистом холме, находящемся в пределах Лосиного Острова. Интересный город Москва. Казалось бы, в пятнадцати минутах ходьбы метро «Алексеевская» и шумный поток людей, а тут локальный лесной оазис.

Я отпил из горлышка сладкое крепленое вино и затянулся сигаретой. Стасик лениво протянул руку и, приняв бутылку, сделал долгий глоток. После чего спросил:
- И что было потом?

В целом, мне кажется, что практически все разговоры за бутылкой автоматически попадают в категорию «бестолковые», но Стас мне нравился. Мы отбарабанили бок о бок почти весь первый курс, поэтому пить с ним, по случаю отмены намеченного зачета было весело и легко, а разговор даже затягивал.

- Дальше, она меня бросила. Ну, вроде как мы расстались, но на самом деле это была ее инициатива, - я на секунду задумался, - да вообще, практически всё происходящее с нами было ее инициативой. Даже встречаться мы начали с ее подачи.
- Что думаешь? – Стас тоже закурил.
- А что мне думать? Тоскливо видеть ее после этого на лекциях. Вечно у меня так: кто нравится мне - того не устраиваю я, кому нравлюсь я – тот даром не нужен мне.
- Забей, - он протянут мне бутылку.
- Тебе легко говорить, - я отпил вина, - у тебя есть Аня. Я ведь видел, как вы друг на друга смотрите. Прямо две половинки одного целого. А я болтаюсь в вечном поиске неизвестно кого, хотя известно как что.
- Выдашь тоже, две половинки, - Стас немного смутился, - лучше скажи, что у тебя по деньгам? Вино вроде уже того… кончается.
- Сейчас гляну, - мы вместе принялись рыться по карманам и считать многочисленную медь с немногочисленные купюры.
- Еще на одну хватит, - резюмировал Стас через пару минут.
- Пошли, - сказал я, поднимаясь на ноги и с удовольствием потягиваясь.

Мы неспешно двинулись за догонкой.

Между тем на календаре значился 1992 год, и взрослые часто говорили тревожные вещи о страшном времени, в которое нам довелось жить. Молодежь постоянно жалели.

Лично мне не было страшно тогда. Да и сейчас тоже не страшно. В любом времени есть свои радости и горести, трудности и победы. В любое время надо вести борьбу. Причем в основном над самим собой.