Грязные резиновые сапоги. На теле ужасная рубаха из мешковины. Волосы спутанные, покрытые толстым налетом пыли. Именно в таком виде студент одного неизвестного педагогического вуза пришел сдавать экзамен по теории литературы.
Вздохи, охи, вопросы что случилось, куда ты, глупый, ведь тебя в таком виде не примут и подобные причитания. А он шел смело, уверенно, не боясь теперь ничего и никого, быть может первый раз в жизни уверенный в своей правоте.
- Первая пятерка может заходить, – сказала староста, выглянув из-за двери 64-й аудитории, и обомлела. – Ты чего, Лёшка? Ты… почему в таком виде?
Из глаз Лёшки текли слезы, но он даже не пытался этого скрывать.
- Я в первой пойду. – Сказал Лёшка и быстро проскользнул мимо, не успевшей остановить его, старосты.
- Лохов?! – Недоуменно воскликнула Татьяна Анатольевна. Какого… Почему в таком виде Лохов? Вы что, совсем обалдели что ли?. – Но увидев что тот плачет, неожиданно для себя смягчилась. – Ну что же вы Лохов? Что-нибудь случилось? Что-нибудь серьезное? – Педагогическое чутью подсказывало Татьяне Анатольевне, что мальчика нужно рожалеть.
- Нет. Ничего не случилось, - сквозь слезы сказал Лохов. – Можно я билет возьму? Я всю ночь готовился.
На преподавательском столе лежала самая дешевая коробка конфет, самый дешевый сок и в дешевой пластмассовой вазе окрашенной в цвет золота стояли три чахлые гвоздики. Татьяна Анатольевна не знала что ответить такому наивному напору, поэтому сказала:
- Хорошо, Лохов. Бери билет.
Лохов взял билет, страдальчески поморщился, опустил глаза и грустно сказал:
- Билет №3.
- А что так грустно?
- Да я все почти выучил, а на этом вопросе как раз заснул.
Стандартную фразу «надо было во время семестра учить, а не вчера» Татьяна Анатольевна не решилась произнести, поэтому сказала другую более мягкую:
- Ну хорошо, раз остальное ты все знаешь, можешь взять другой.
- Правда? – Восхищенно сказал Лёшка и вытянул другой билет. Но как только он посмотрел на вопросы, лицо его тут же приобрело оттенок очень глубокой грусти.
- Что? На этом ты тоже заснул?
- Нет. Этот я знаю. Билет №13. – Сказал Лохов и сел за последнюю парту.
Татьяна Анатольевна хотела было попросить мальчика пересесть поближе, но не посмела.
Все это время студенты наблюдали за разговором преподавателя и Лохова. Татьяна Анатольевна обернулась и ленивым жестом указала остальным заходить. Четверо девчат тихо зашли. Каждая взяла по билету. Одной даже достался билет №3 на котором Лохов якобы заснул.
Татьяна Анатольевна смотрела на Лохова и размышляла что же такое могло произойти с ребенком, чтобы он грязный, плачущий, одетый в лохмотья  пришел сдавать экзамен. Ничего в голову не приходило кроме неясных историй о каком-то издевательстве. 
Положенное на подготовку время закончилось и Лохов сияющий подошел к преподавательскому столу.
- Ну что, готов?
- Готов, - сказал Лохов.
Лохов отвечал достаточно хорошо, иногда сбивался, но на это Татьяна Анатольевна не обращала особого внимания. Когда Лохов закончил Татьяна Анатольевна протянула зачетку и сказала:
- Вот тебе зачетка. Ставлю четыре, иди скорее домой, прими ванну, помойся. И скажу своему отцу, чтобы он вечером мне позвонил.
- Хорошо, – ответил Лохов и пулей выскочил за дверь.

Когда экзамен закончился, Лохова Татьяна Анатольевна собрала чахлые гвоздики, нетронутые дешевые конфеты и не открытый сок, сложила это все в пакет и, накинув на себя старое драповое пальтишко, безрадостно поплелась домой. Дома её ждал телевизор и сломанный диван. Одинокое существование толкало на суицид, но любовь к сыну заставляла жить.

Шутов Михаил Евгеньевич был человеком веселого ума. Когда у него родился сын, Михаил Евгеньевич сразу же принял решение оставить ребенку фамилию матери, так, для веселухи. Мать, конечно же, не могла ничего противопоставить тяжелой мужской воле и покорно согласилась. Вскоре Шутова заебала роль порядочного семьянина и он заявил жене, что разводиться с ней. Без особых проблем Шутов отсудил себе ребенка и дом.
Так он и жил. Сын выполнял тяжелую работу по хозяйству, а сам Михаил Евгеньевич веселился.

Узнав, что сегодня сын сдает экзамен у родной матери, Михаил Евгеньевич просто не смог удержаться и решил всерьез заняться Лёшкиным имиджем. Для начала он нарядил сына в самые страшные одежды, какие только были в доме. Затем вытолкнул сына в хлев к свиньям, тщательно извалял в грязи и, пнув ребенка под зад, оправил сдавать экзамен. 

Да вот собственно и все.