Змей, живший в Питере примчался в Москву спустя несколько часов после звонка Геры. Видимо в кассе аэропорта «Пулково» у него были какие-то знакомства, и он отхватил билет из так называемой «брони». К трапу прогревающегося и набитого людьми самолета Змея подвез автобус. В самолете Змей «догнался» прихваченной из дому пол-литровой фляжкой, которую он предварительно наполнил женьшеневой сорокапятиградусной настойкой, (черт знает этих питерцев – пьют, иногда не пойми что) и заметно повеселев, принялся вертеть головой по сторонам, с любопытством осматривая пассажиров. Каков же был его восторг, когда прямо напротив себя он увидел известнейшего артиста Михаила Боярского, который, как и положено, одетый в черный костюм и имевший на голове шляпу, развлекал себя чтением какой-то газеты и потиранием переносицы насилуемой сползающими очками. Змей бесцеремонно уставился на Боярского и принялся его разглядывать, наклоняясь в проход все больше и больше. Наконец Михаил Боярский, чье боковое зрение давно уже сообщало ему о каком-то не в меру настойчивом, но в то же время молчаливом поклоннике, решил посмотреть, кто это так пристально глядит на него из левого ряда кресел. Оторвавшись от газеты, Боярский повернул голову и оказался лицом к лицу с глумливой физиономией Змея.
- Вы что-то хотели, молодой человек? – участливо спросил у Змея Михаил, нащупывая в кармане ручку для автографа, но Змей вдруг неожиданно выкрикнул на весь салон:
- Каналья! Тысяча чертей!
Боярский опешил и поспешил отвернуться, ожидая, что неадекватный молодой человек, от которого очень сильно пахло женьшенем, успокоится, но Змей разошелся не на шутку. В течение всего недлинного перелета до Москвы, он то и дело выкрикивал пришедшие ему в память реплики Д’Артаньяна из эпохального кино-мюзикла «Три мушкетера» отечественного производства и в салоне самолета, рыдающие уже от смеха пассажиры то и дело слышали:
- Я задержу их, ничего!
- Канальи! Вино отравлено!
- Кэтти, крошка, неси скорее виски!
- Да здравствует король!
- Миледи, вы умрете стоя!
- Шпагу, сударь, шпагу!
- Бумагу, сударь, бумагу!
- Лошадь, сударь, лошадь!
- Тысяча чертей! Пропустите в туалет Констанцию!
И прочую, веселящую самолет и оскорбительную для народного артиста ерунду. К счастью, как уже и говорилось, полет был недолгим и Михаил Боярский с радостью почувствовал, как самолет покатился по взлетно-посадочной полосе, так как этот неприятный и волнительный для каждого авиа-перелета, судьбоносный момент посадки означал для народного артиста конец приставаний пьяного Змея, которому, после его женьшеня и море было по колено, а то и еще ниже, так как Змей был росту что-то около двух метров и смешно смотрелся в крохотном для него кресле «тушки». После того, как рыдающие от смеха пассажиры выстроились в шеренгу для выхода, Боярский остался на своем месте, так как не желал оказаться рядом с бессовестным нахалом, но Змей, перед тем, как покинуть самолет, обращаясь в стюардессе, громогласно заявил, что сожалеет о том, что его так и не покормили пельменями «Боярские», хотя он очень на это рассчитывал.
У трапа самолета пьяного и веселого Змея встречал водитель Геры и Змей разом было растерял свой заряд оптимизма и не на шутку перепугался, вообразив, что его издевательства над народным артистом приняли весьма плачевный оборот, когда, как только он спустился с трапа, к нему подошел тот, кого называют обычно «человек в штатском» и пригласил его в стоящий рядом с трапом автомобиль «AUDI» с затемненными стеклами.
- Вы Змей? – тихо спросил водитель у Змея.
- Нет, - испуганно ответил разом протрезвевший Змей. – Меня зовут Михаил.
- Это те же яйца, только в профиль, - весело ответил шофер, давний заочный поклонник Змея и его сайта, - рад буду прокатить живую легенду контркультуры по столице нашей Родины. Прошу садиться, - пригласил шофер и открыл перед Мишей дверцу.
Тут повеселевший Змей взглядом выхватил из толпы грузящихся в автобус пассажиров шляпу Михаила Боярского и развязно заорал, перекрывая своим голосом шум самолетных турбин:
- Мсье Д’Артаньян, садитесь в мою карету!!!
Боярский вздрогнул, нахлобучил шляпу поглубже и поспешил скрыться в недрах аэродромного автобуса…