Начало тут: http://udaff.com/creo/73462.html

Глава № 3 здесь: http://udaff.com/creo/77085.html


                                                                      4

- Давай подождем мою маму?
- Давай подождем, твою мать!

    Я стою у прилавка страшной, как термоядерный взрыв, но довольно стройной и худой продавщицы хозяйственных товаров, последней из тройки худышек, работающих на нашем с Роскошным первом посту. Редкий случай – она москвичка, живет по близости, учится в институте «Стали и сплавов» на заочном отделении. Самая выдающаяся ее черта – выпирающая вперед нижняя челюсть, напоминающая, по меткому замечанию Роскошного, вокзальный дебаркадер (от себя добавлю: наспех закрашенный тональным кремом… дабы хоть как-то скрыть темные пятна, оставшиеся от неудачно выдавленных подростковых прыщей). Общих тем для разговора у нас с ней, прямо скажем, раз-два, да обчелся.
Ее не интересует ни художественная литература, ни театр, ни серьезное авторское кино, мне же, в свою очередь, глубокопохуй ее кислотные дискотеки, популярные кафе и рестораны, которые она посещает со своими, по ее словам –  «прикольными» подружками.
По ее же словам у нее есть парень, который не устраивает ее – «умницу и красавицу» - по всем своим мýжеским статьям и показателям. Я стою и размышляю: Господи! Христе, Боже ты мой! Подружки… парень… мýжеские статьи и показатели…
    Наверное, я со стороны выгляжу чрезвычайно странно: охранник, интересующийся литературой, театром, авторским кино. Дело в том, что, до того, как я надел эту позорную плебейскую форму, до того, как наша страна сменила политический курс и стала стремительно терять свои исконные территории, задолго до того, как она разделилась почти поровну на бандитов и барыг, я занимался в одной театральной студии, которая на тот момент имела статус районного драматического кружка, а потом приобрела гордое звание первого в столице хозрасчетного (кооперативного) театра.

    Я стою и смотрю, как Светка-Дебаркадер (привет Роскошному!), сделав неоправданно высокомерное лицо – ничем необоснованное высокомерие в большом почете у молоденьких москвичек – отпустила какую-то модернизированную терку для овощей дотошной и назойливой покупательнице, после чего обратилась ко мне с неожиданным вопросом:
- Ты готовить умеешь?
- А ты с какой целью интересуешься?
- Допустим, заскочу я к тебе завтра после работы – уставшая, злая, голодная: готовить влом, а сушеными кальмарами к пиву сыт не будешь… Я ведь на работе пирожки с котятками не выпекаю… Товар-то у меня, сам видишь, - скобяной…
    Насчет пирожков с «котятками» это в самую точку. Не удержалась Ирка – разбазарила. Или Роскошный постарался.
    В результате сложных взаимоотношений со своей родной матерью я научился готовить лет в тринадцать. Блюда были простые, незамысловатые: яичница с помидорами, вареный картофель со слегка обжаренной на сковороде «докторской» колбасой, и так далее и тому подобное. Мать даже как-то после очередного всплеска наших  разногласий, пыталась организовать для меня отдельный холодильник, собираясь купить подержанный доисторический агрегат у спившейся после смерти четвертого мужа соседки со второго этажа; но до этого, слава богу, не дошло. И в минуты обострения внутрисемейной борьбы я, не смотря ни на что, в том числе и на свои полудетские принципы, брал продукты из нашего (а точнее будет сказать – из ее) всегда до отказа забитого всяческой снедью холодильника. Тогда я еще не знал, что это было самое, что ни на есть, настоящее житейское счастье. Не зря говорят, что голод и любовь правят миром. У этой вербальной парадигмы масса оговорок, но по самой своей примитивной бытовой сути она безоговорочно верна.
    Воистину,  на земле наступил бы золотой век, если бы люди смогли отказаться от необходимости набивать свои желудки обжаренными кусками невинно убиенных  животных, либо - не менее трех раз в день обжираться растительной пищей (это для убежденных вегетарианцев), которую тяжким трудом добывают и возделывают забитые и малограмотные крестьяне по всему белому свету.
    Не смотря на три моих неудачных брака, я целиком и полностью убежден в том, что хозяйство в доме должна вести женщина. Я много раз слышал от людей типа Вернигоры, всю жизнь заставлявших солдат драить полы в расположениях и красить заборы на территории воинских частей, что бабы народ нечистоплотный, бардачный и, в бытовом плане, плохоорганизованный. То ли дело мужики, да еще прошедшие в молодости суровую школу курсантских будней: у них и постели заправлены как положено, и брюки наглажены, как предписано, и вообще, везде – полный ненарушаемый порядок. Все это может быть и так, но, насколько я знаю,  тот же Вернигора женился сразу  по окончании военного училища и, будучи еще лейтенантом, все тяготы и заботы, связанные с кочевым образом жизни молодой офицерской семьи, взвалил на слабые женские плечи своей второй половины, которая день за днем покорно готовила ему жрать и создавала, как могла, жалкий, вполне соответствовавший его мизерной лейтенантской зарплате, гарнизонный  уют.
    Потребность в женской руке становится окончательно ясна только тогда, когда вы длительное время пребываете в гордом одиночестве, ведя разгульный образ жизни начинающего алкоголика и, пользуясь терминологией Светки-Дебаркадер, - «прикольного» ловеласа. Судите сами: проживая в одной квартире с матерью, я и горя не знал. Ну купишь когда-никогда хлеба, зайдешь за молоком, принесешь картошки с ближайшего рынка, вот и все нехитрые домашние обязанности молодого лоботряса, любящего авторское кино и увлекающегося драматических искусством. Когда же после долгих ссор и бесконечных препирательств я оказался в однокомнатной квартире в районе метро «Кузьминки», я на  собственной шкуре ощутил все ужасы и невзгоды холостяцкой жизни, ибо на тот момент не только разъехался с матерью, но и разошелся со своей первой женой.
    Для того, чтобы приготовить на завтрак, скажем, омлет, нужны  два яйца – их еще надо где-то взять!  т.е. купить накануне, - добавить немного молока (хотя вы отчетливо помните, что вчера у вас в гостях была странная девушка, решительно не желавшая запивать крепкие спиртные напитки сырой водой из-под крана, она выпила в вашем доме все пищевые жидкости, включая молоко, и под конец, растворив в кипятке остатки болгарского кетчупа, сделала из них импровизированный томатный сок); потом надо добавить соль и перец – по вкусу - и тщательно перемешать, взбивая создавшуюся массу в течение нескольких минут  поступательными движениями вилки или ложки (если у вас в доме найдется соль, я уж не говорю про перец); далее - требуется приготовленную смесь вылить на раскаленную сковородку, предварительно смазанную растительным маслом (хотя вы смутно припоминаете, что школьный приятель, заскочивший вчера к вам на огонек, отчаянно жестикулируя и матерясь пролил последние капли этого самого масла себе на штаны и на пол при попытке намазать кусок черствого черного хлеба, дабы хоть чем-то закусить принесенную с собой отвратительную паленую водку). Все – буквально все - превращается в сложнейшую, практически непреодолимую бытовую проблему. В итоге, прожив в одиночку больше месяца, или не дай бог, больше полугода, вы уже не можете найти ни чистой наглаженной сорочки у себя в шкафу, ни каких-либо моющих средств у себя в ванной комнате, включая элементарное хозяйственное мыло, для того, чтобы хоть как-то постирать разбросанные по всему дому прохудившиеся в самых неожиданных местах и, как правило, потерявшие свою пару, грязные заношенные носки.
Ваше постельное белье, вследствие неоднократного заваливания на него в полуодетом состоянии, да в пьяном виде, с подозрительными, в гигиеническом смысле, представительницами противоположного пола, через пару дней начинает напоминать, по меткому выражению моей матери, – проселочную дорогу. Ваша любимая квартира в моменты участившихся в последнее время спонтанных «отключек» и потери всякого интереса к окружающей вас среде, превращается в бесконтрольный проходной двор; ваш телефон, по которому все, без исключения, друзья и подруги успели позвонить во всевозможные города и веси по всему земном шару - молчит, как похмельный Герасим, сдуру утопивший накануне свою Муму. Вдоль замызганных стен выстраиваются пыльные ряды пустых водочных бутылок.
    Даже если вы бросили пить, бытовые холостяцкие проблемы никуда не уходят, они просто в менее актуальном виде рассредоточиваются по пустым полкам на вашей кухне,
проступают темными пятнами на бабушкином ковре в гостиной и затвердевают последней каплей на тюбике с остервенением выжатой до самого предела зубной пасты.

- Ладно, я до завтра придумаю что-нибудь… - обнадеживаю я любящую пожрать нахаляву  Светку-Дебаркадер, и  поспешно выдвигаюсь к держащему в одиночку возле метро оборону Роскошному.


(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)