Где-то около Парижу, где-то там, отсель не вижу, жил крестьянин и вдовец, славной дочери отец. Рядом с ним, на склоне лет, крася жизнь лишь в черный цвет, умным людям не нужна,  проживает без прописки его новая жена.
    И от браков предыдущих двух имея дочерей, их она пиарит жестко, типа всех они главней. Дочки – вылитая мама, на двоих ума три грамма. Да и тот пустить во благо не умеют - только гадят. Дочь крестьянина, девчушку, нарекли в рожденье Лушкой. Но потом, как всем французам, «Зо» добавили снаружи. Злая мачеха и сестры не давали ей проходу: принеси сестрица воду. А откуда в среднем веке быть в домах водопроводу? Так, за каждой каплей влаги ходят к речке у оврага. А потом скандал заводят: дескать долго Лушка бродит, мы от жажды помираем, ничего знать не желаем. Как придет их водонос, начинается разнос:
- Ты, подруга, где была? Я от жажды чуть жива. Нет в тебе к нам состраданья и у нас одно желанье – наказать тебя построже: и по почкам и по роже.
Лушка в ужасе стоит, на отца сквозь плач глядит. А отец, главою сник: он в постели лишь мужик, а случись вдруг что покруче – натуральный подкаблучник. Так идет за  годом год,  Лушка уж добра не ждет. Сестры все сильней наглеют: бьют девчонку, не жалеют. Заставляют выполнять то, о чем боюсь сказать.
***
    В этом славном государстве, на уколах и лекарстве, доживал свои деньки, их король Второй Луи. Рядом с немощным Луи, цельный день казну воруют лизоблюды-холуи. Царь, хотя и слаб на тело, все ж кумекает по-делу. Что от этого раскладу недалече до распаду. Всю монаршескую долю умыкнут, дай только волю. На наследных-то сынков, первых лишь средь дураков, нет надежды – все болваны, все женились слишком рано, разбежались кто куда, не осталось их следа. Правда, младшенький сынок холост был – не вышел срок. Королевских хоть кровей, но на женщин он не смотрит – любит только лошадей. Он зовет к себе сыночка:
-    Под венец пойдешь и точка.
-    Папа, папа, как же так? В чем пред вами провинился, где напорот был косяк?
- Дело тут не в косяках. Ты наследник – это факт. Я, как только склею ласты, все тебе оставлю царство. Будешь править холуями, их обкладывать … (здесь цензура помогла и от мата сберегла). Чтоб не позже рождества стал я дедом, раз иль два. Внук в семье предмет полезный - ты ведь тоже не железный. А случится тому стать, что ты будешь помирать – тут внучок и пригодится, чтобы царство передать. А невеста для того, чтоб родить тебе его. Эх, стратег во мне пропал. Оцени, блин, перспективу, что тебе нарисовал.
Не снимая ног с дивана, дал указ женить болвана. И летят царя гонцы в царства разные концы. В рог трубят, бьют в барабан, привлекают местных дам. Объявляют им указ: нужна баба нам зараз. Чтобы с виду не дурнушка, на квадратный сантиметр максимум одна веснушка. Цвет волос роль не играет, принц и лысых уважает. Та, кого он изберет, не поздней чем в этот год, от него должна родить. Царь решил – тому знать быть.
    На заманчивые речи собралась толпа под вечер. Тут и старые и дети, тут красавицы и эти.., как помягче их назвать, чтобы дать вам всем понять. на приличия не глядя, назовем их просто … (ммм… дяди?) И у каждой на лице неуклонная решимость прописаться во дворце. Так всего один указ породил в простом народе столь громадный резонанс. И гонец, поверх всех глядя:
-    Первыми уходят … Здесь то что вы позабыли? Не найдете в браке счастье, раз уж честь не сохранили. Не смотрите свысока – за окном не век двадцатый, тут лишь средние века. И мужик, что жмется с краю – принц таких не уважает. В общем, уточню заказ: без болячек, без зараз. Старых тоже не берет – вдруг она на брачном ложе от любви его помрет?
В результате исключений, возрастных ограничений, после строгого отбора, перед ним осталось двое. Оглядев их беспристрастно, он подумал и сказал:
- Вот, возьмите приглашенья – в воскресенье будет бал. Ждем вас там во всей красе и с улыбкой на лице. Остальные не грустите: все, что надо подрастите, по базарам походите – там себе мужей ищите.
И толпа, понурив лица, собралась уж расходиться. Но гонец окинул взором этих девок беспризорных, открывает свой ларец, достает в златой обложке приглашенье во дворец.
-    Всем, кому не повезло, не спешите омрачать грустной маскою чело. Вот на всех один билет – я достал его на свет и хочу его отдать. Кто билет готов сей взять?
Тут же вся толпа сорвалась и к гонцу, взалкав, погналась. Хитрый парень тот билет, размахнувшись, кинул в свет. Тут же кучею малой был накрыт билет златой. Топот, крики, шум и гам – натуральный балаган. Наконец из самой кучи показалась та, что круче. Над собой билет подняв, издает предсмертный клич: точно в области затылка опускается кирпич. В общем, что тут говорить – подлость трудно победить.
***
-    Дочки милые мои. Наш король, Второй Луи, приглашает нас домой. Вот наш пропуск во дворец – я так рада, «шопесец». Скоро очень ласты двинет наш король, Луи-вдовец. И пред смертью очень хочет сына выдать под венец. Так что девки, станьте в строй, те, кто спит и видит быть Луевою женой. И от счастья главный ключик подарил слепой нам случай. Так что, милые мои, такова вот сэляви. Где там Золушка, блин, ходит. Пусть вам платье приготовит, пусть причешет вас, умоет – к светской жизни подготовит.
До вечерних петухов, не жалея потрохов, платья дочкам одевали, так что швы на них трещали. А в обхвате эти дочки как селедочные бочки. А с такой большой девицы можно запросто свалиться. Из одежд, из разных дыр выпирал подкожный жир. Проклиная этот свет, все наводят марафет. Дело к вечеру идет – время жмет, судьба не ждет. Кое-как их нарядили, на телегу усадили и мамаша на прощанье раздает всем указанья:
- Ну-ка, Золушка моя, видишь вон стоит бадья. В ней работы «дофига». Ты там все перебери, лысый черт тебя дери. Гречку влево, сечку вправо –  чтоб все честно, без обмана. Ты же знаешь что обманы – это соль на мои раны. Я обман не потерплю – палкой жестко отлуплю. Как закончишь ты с зерном – начинай борьбу с говном. Наши десять поросят гадят там, где захотят. Ты за ними уберешь, дашь им есть, воды нальешь. Подои буренку нашу, навари на завтра кашу. Все в избушке уберешь, ляжешь спать, ядрена вошь. Чтобы четко, без базара, сделала, что я сказала. Отдыхай не очень часто – ну а мы пошли за счастьем. Нам сегодня повезет – поглядит пускай народ на красавиц молодых, дочек миленьких моих.
Так сказав, махнув рукой, укатила вместе с ними нарушать царя покой. Наша Золушка рыдает,  в миске гречку выбирает. Не прошло и полчаса, как раздались голоса:
-    Здравствуй, девочка моя. Недовольна тобой я. Что, потупившись глазами, умываешься слезами?
-    Здравствуй, крестная моя. От обиды плачу я. Задали мне тут работы, не управлюсь до субботы. Не управлюсь – палкой бьют. Мой не ценят тяжкий труд. Сами ездят во дворец, им лафа, а мне писец. Славный беленький зверек был обещан, если в срок не управлюсь я с работой. Так что доля нелегка.
-    Вот же сучьи потроха. Не могу их наказать – это же чужие люди, не положено влезать. Но тебе я помогу – всю работу на бегу сделаем в один присест. Я ж волшебница сих мест. Я здесь главная по чуду – как скажу, так все и будет. Раз-два-три-четыре-пять, ну-ка силы колдовские быстро девке помогать.
И в течении минуты все рабочие маршруты были пройдены «на раз». Проявило мастерство доброй тетки колдовство.
-    Тетя, милая моя, как тобой довольна я. Без твоих волшебных чар не избегла бы я кар. Стыдно мне тебя просить, но не сможешь ли еще раз мне сегодня услужить.
-    Для меня все эти трюки не трудней чем с попы звуки. Говори свое желанье, приложу к нему старанье. Но хочу предупредить: с криминалом я в «завязке», тут не в силах подсобить.
-    Что ты, тетя, бог с тобой, просьба будет не такой. Я хочу хотя б глазком посмотреть на тот дурдом, что творится во дворце, где сейчас мои сестрицы, нарумянив свеклой лица, поедают буженину из банкетного меню, соблазняя между делом королевскую родню.
-    Платье, кучера, карету наколдую я тотчас. Только есть одна загвоздка, незначительный нюанс. Ровно в полночь все предметы станут тем, что есть сейчас. Станет тряпкой половой платье с белой бахромой. Кучер в крысу превратится, станет тыквою карета. Ты, подруга, подпиши тут, что согласная на это. Постарайся ты до срока «ноги сделать» из дворца, чтоб никто бы не увидел настоящего лица.
-    Все понятно, все «всосала», будет все как ты сказала.
-    Время чтоб не шло впустую, отвернись, я поколдую. Я креветка, я медведь, появись тотчас на свет: платье в шелке, в жемчугах, кучер в красных сапогах. И для пущего веселью сбрызни все Коко Шанелью. Во дворе поставь карету. Пусть появится все это.
Все, что тетка колдовала, появилось, как сказала. Золушка таращит очи – удивилась она очень. Платье было от кутюр: стразы там сплошной гламур. Во дворе стоит карета, краше в мире ее нету. Кучер в красных сапогах и с гаванскою сигарой в позолоченных зубах.
-    Вау, супер, это мне? Я согласна – «дайте две».
-    Ну а туфли в этот миг для тебя пусть наколдует мой способный ученик.
-    Эй, Удодик, где же ты? Поищи ты там ботинки для моей родной кровинки. А всего будет лучшей, если ты нам раздобудешь пару миленьких туфлей.
-    Это я в один момент. Сейчас достану инструмент.
-    Тетя, тетя, умоляю – я интимных-то различий у мужчин пока не знаю. Если я одним глазком посмотрю на это чудо, то случиться может худо. Потеряю я сознанье от такого созерцанья.
-    - Эх, Удодик, эх злодей - нет пока тебя дурней. Ты давай-ка выражайся при племяшке поясней.
-    Извините, тетя фея. Я и сам уже краснею. Я тут палкой поколдую, пошепчу там и подую. Вот, держите ваш заказ: туфли будут в самый раз.
Нашу Золушку одели, сверху брызнули шанели, в дальний путь благословили и в карету посадили.
***
    На балу наша девица всех заставила дивиться. Принц, как только углядел, натурально обалдел. Танцевал с ней до упаду и заигрывал «как надо». После красного вина наша девица-краса им была покорена.
-    Как вас звать, - спросил неловко.
-    Называйте Незнакомка.
-    Я хоть сейчас уже готов засылать своих сватов. На прекрасной-то девице я прям здесь готов жениться.
-    На такое предложенье я смотрю с большим сомненьем. Даже эти поцелуи были вам большой уступкой. Слишком мало мы знакомы для серьезного поступка.
-    . Тут свободных куча комнат – там с тобой и познакомлюсь.
-    Вы же правильно поймите – не форсируйте событий. Пусть идет своим путем – посоветуйтесь с царем. Это смелое решенье не должно потом сомненья в вашем сердце поселить. Так что не гони, курчавый, и давай пока дружить.
-    Ох, искусница-девица, на интриги мастерица. Тут вопрос стоит ребром.
-    Да уж, чувствую бедром.
-    Ну, отложим на потом. Но обидно – это факт. А давайте, Незнакомка, по сто грамм на брудершафт.
Их интимный разговор перебил часовни звон. Ровно полночь – бьют часы, предвещая окончанье всей искусственной красы. Наша девица бледнеет и подмышками потеет.
-    Елки-палки, я ж забыла. Я ж коней не покормила.
-    Незначительные вещи пусть тебя не беспокоят. Там наш конюх верховодит: всех накормит и напоит.
-    Для своих родных лошадок припасла я шоколадок. Воспитали этих сук, чтоб не жрали что попало с неродных хозяйке рук.
-    Подожди, пойду с тобой.
-    Нет, прощай. Good-bye, my boy.
Потеряв одну туфлю, наша девушка сбежала, приравняв шанс выйти замуж к абсолютному нулю. Платье с белой бахромой стало тряпкой половой. Из кареты стала тыква, кучер в крысу обернулся. Вот таким вот бумерангом весь позор опять вернулся.
На душе у принца горько: он скучает, пьет настойку. Вертит туфельку одну – нездоровится ему. Где найти его зазнобу, без которой он три дня сам не свой в палатах ходит, пьяный даже без вина. Наконец, допив бокал, принц с кровати бодро встал. Взял туфлю и дал приказ: приготовьте экипаж.
***
    Месяц уж второй пошел – принц все Незнакомку ищет, но пока что не нашел. Подъезжает на карете прямо к дому, где при свете от огня плохих лучин наша девушка страдает от отсутствия мужчин.
    Ну а старшие девчата все визжат как поросята. Ведь не каждому везет так, чтоб королевский кучер парковал свою карету прямо у его ворот. Принц стучится в эти двери. За дверьми ревут как звери, в предвкушении еды, две счастливые балды.
-    Здравствуй принц наш дорогой. Тут садись рядом со мной, в губки смело поцелуй.
-    Ты, сестра, иди воруй. Принц ко мне приехал в гости.
Их колбасило от злости. Принц печально так глядит, уж собрался уходить, как из маленькой каморки, приоткрыв слегка так шторки, на него в упор глядит та, что сердце бередит.
-    Здравствуй, милая моя. Как тебя увидел я, все мои тревожны мысли на ходу в мозгу зависли. Стань моею ты женой, заберу тебя с собой. Буду я тебя любить, а иначе мне не жить. Наложу в сердцах я  руки, нет на свете другой штуки, что тревожит так сердечко. Я весь твой - возьми колечко.
-    Я согласна, дорогой. Стану я твоей женой. Только есть одно желанье.
-    Что угодно! Обещаю!
-    Отомсти за мои муки и побудь чуть-чуть карателем. Ты спали всю эту хату прямо вместе с обитателями. Я отца возьму с собой, остальные – на убой. Положа на сердце руку – ненавижу эту суку. Дочек тоже ненавижу и, надеюсь, что на завтра, я в гробу их всех увижу.
-    Все исполню в лучшем виде. Не останешься в обиде.
Молодые поженились, зло сгорело – все напились. Очевидно, что добро враз порвет любое зло. И на этой славной ноте я закончу, прям сейчас. Всем спасибо, все свободны – здесь кончается рассказ.

2007 © juriy