Недавно обращаюсь я к своему возлюбленному с невиннейшей просьбой о том, чтобы он меня трахнул. А он поворачивается на другой бок и намыливается спать. Я, как могу, протестую. А он мне и говорит: «Рыжик, руки оттуда убрать и губками не чмокать. Я твой хозяин, а ты моя сексуальная рабыня. Хочу, сплю с тобой, хочу, нет». И нагло так заснул через минуту. Естественно, я его растолкала и спросила, не потому ли он сжег свою трудовую книжку и справку о досрочно-условном освобождении, чтобы скрыть десятилетний стаж в гей-клубе?

Чувствую, проснулся, но молчит. Я задаю следующий вопрос: «Ну ладно, мне медведь на ухо наступил, с тобой же он, похоже, переспал». После этого он посмотрел на меня как-то без любви и вижу, тянется к тумбочке, где у него пистолет лежит. В связи с этим сообщаю ему следующее: «В полнолуние взять заряженный пистолет, спустить предохранитель, прислонить его к виску и нажать на курок является крайне дурной приметой».

Гляжу, задумался. Посмотрел на меня. Окончательно проснулся, отнес меня на руках к окну, поставил меня лицом к озеру, и, пока я любовалась отражением в воде ночного неба, оттрахал меня так, как будто полгода приличную девушку в руках не держал. Правда он мне потом сказал, что это была не любовь, а воспитательный акт. Мол, он всегда говорил своим избирателям, что секс — это продолжение душевного разговора другими средствами. Мол, выборы в Думу на носу, ему себя в форме держать надо.
Напрасно  ты оправдываться политическим моментом начал, — говорю, — будем считать этот половой акт воспитательным, дорогой. Мне все равно понравилось. И кстати, от какой партии ты баллотируешься?
Услышав мой вопрос, он обижено поджал губки. И напрасно.

Мой нынешний возлюбленный — нечаянный плод тяжелого опьянения самогоном. Найден в лопухах и выкормлен стаей деревенских уток. Отсюда и повадки. Выводит дурацкие аксиомы из ложных предпосылок. Думает, что если я что-то буркнула в предогразменном экстазе, то на это нужно обращать внимание. Мнит себя пенсионером на пионерке, беззубо шамкая, пытается меня укусить. В действительности же, глядя на него, я всегда вспоминаю, что каждый раз, когда пукает ребёнок, где-то распускаются цветы. И только поэтому, видя всю гамму его переживаний, исключительно в награду, он получают от меня право на короткую случку.

Поэтому наши беседы обычно носят следующий характер. Могу процитировать дословно мой типичный разговор с этим будущим победителем предвыборной борьбы: «Сережа! Ну, перестань! Шалун паркетный... рэкетир противный... зайчик ... ну перестань, я в таком чате интересном сижу... слышишь? Ну, перестань ... Что ты делаешь? Не останавливайся! Сама попросила? Ах, не слушай меня ... продолжай ... вот так ... да ...».

До выяснения тонких нюансов его будущего служения матери-родине речь у нас почему-то не доходит. Вот я и спросила о его партийной принадлежности, вовсе не желая его обидеть. А он надулся, как будто я спросила его о принадлежности национальной. Но я его все равно люблю. Главным образом за подарки, которые он дарит мне поутру. Вчера, например, он мне подарил заколку для волос из бивня мамонта. Авторская работа. Бивни мамонта изредка находят в вечной мерзлоте, и они являются государственным достоянием. Скульптор мотает срок в одном из лагерей Якутии. Для него создана специальная мастерская. Инструменты по особому заказу разработаны в каком-то секретном институте. Вся продукция идет в государственный музей творчества народов Севера (скульптор по происхождению армянин) и только после этого раздаривается по личному распоряжению президента республика Саха. Ну, разве на такого поклонника можно обижаться?