Меня колбасило. Я забежал в какой-то бар и заказал сотку коньяку. Сел за столик, вытащил дрожащими пальцами сигарету из пачки и, глотнув жидкого огня из бокала, затянуляся ментоловым дымом. За окном низкое питерское небо сыпало мелкий дождь.
Неужели все так просто?
ЧТО делать, я знал давно, но теперь я знал, КАК это делается.

Я приехал в Питер неожиданно для самого себя. Вообще-то, я приехал в Москву поискать себе работу. Мой приятель Серега, подавшийся в столицу год назад, давно меня теребил по аське, что ты мол, торчишь в своем Мухосранске, тут ты с твоей квалификацией легко найдешь место на килобакс, а то и больше. В конце концов, я взял в свойей ламбурне отпуск на пару недель и полетел в Москву. Несколько дней я ходил на интервью из конторы в контору, в которые разослал предварительно свое резюме, но ничего стоящего так и не нашел. В пятницу мы с Серегой внушительно накатили и он стал жаловаться:
- Тут в Москве все по-другому. Вот я уже тут год, а до сих пор из половой жизни сплошная суходрочка... Мааасквички - это сплошные понты. Без бабок ты тут никто.
Я перефокусировал взгляд с поверхности коньяка в стакане и попытался навести его на серегины глаза.
- Ты чё?!!Хошь сказать, что так и не выгулял своего коня, с тех пор, как приехал сюда?!!
Серега уставился на пепельницу и икнул в знак согласия.
- Ну ни хуясе! Ты чё? - охуел я.- Что за лепет провинциального лузера?
- Дюха, ты вот переберешься сюда, все поймешь сам. В цветы, парк сходить, мороженое, качели, то-се - штуки, а то и двух нет. А еще тут они пиздец как на шмотки твои смотрят...
- Серый, я не пойму, какое мороженое, какие качели? Ты их ебать собираешься или удочерять, педофил нах... У тебя какая целевая аудитория? Ученицы младших классов, что ли?
- Да ну тебя нах, - надулся Серега и опрокинул в себя остатки коньяка, которые крутил в своем стакане.
- Да ну тебя нах. - с достоинством парировал я, отпив маленькй глоток. - Я тебя, конечно, люблю и уважаю, но слушать нытье задрочившегося тинейджера противно. Тебе ж тридцатник, бля! Один брак за плечами! Не понял еще, что бабам нахуй твои качели не нужны?
- Бля, Казанова, у каждого свой стиль, - буркнул уходящий в себя Серега.
- Свечи. Ужин. Ебля. Вот в такой последовательности. Телки прекрасно понимают, что такое свидание с пацаном. Это игра, призом в которой является ебля. Если ты сыграешь пиздато, она тебя порадует мохнаткой. В тот же вечер! Ты же не даешь ей шансов! Не будет же она ебстись с тобой в качелях, в самом деле. Телка смотрит, на что ты способен и если ты превращаешь свидание в цирк с качелями-каруселями...
- Да заебал ты меня уже своими качелями! - взорвался Серега. Потом так же резко успокоился и налил себе полстакана.
- Качели как раз не мои, а твои... Так вот, она увидит в тебе не пиздато мущщино, который ей даст оторваться по полной в аспекте секса. Она видит в тебе клоуна. А клоунам телки обычно не дают... Они дают фокусникам, - заржал я. - Мне, например. И без всяких качелей и мороженого... Вот щас у меня в Питере есть асечная знакомая. Замуж собирается. Но готов поспорить - я ее выебу в первый же вечер.
- Мажем? - оживился Серега. Он вообще очень азартный парень, как все увлекающиеся творческие натуры.
- На что?
- На боттл вискаря. Как там он называется, который ты расхваливал?
- "Грантс".
- Вот, на кило твоего капитана Гранта, фанфарон. - Серега опять залпом осушил стакан и закурил.
- Да нуенах... В Питер тащиться ради этого... - буркнул я, допивая свой. За ним хуй угонишься.
- Что, усрался? - Серега начал сиять. Он взял бутылку и плюхнул себе и мне по полстакана.
- Да билеты дороже обойдутся... В пизду такие споры. Я не так уж много капусты взял. Да и потом, как я докажу? Или ты со мной поедешь?
- Она тебе свои фотки присылала? На мыло?
- Ну... - я начинал догадываться.
- Пойдем, щас мне ее покажешь! - он встал и галсами переместил свое тело к компу. Я пошел за ним. Когда я зашел на свой ящик и открыл письмо моей питерской знакомой, Серега присвистнул.
- Хуясе! И, говоришь, замуж собирается? Да хуй она тебе даст! Бля, супермодель прямо! Такие не дают простым смертным!
- Танунах, - скривился я. - Значит, я смертный непростой.
- Ты ее уже того, что ли?
- Не, я ж говорил - это чисто виртуальная знакомая.
- Вот и не пизди тогда.
- Думаешь, такие не хотят хорошего секса с хорошим мужчиной?
- Ой, бля, Дон Гуано! - глумливо заржал Серега.
Меня все это начало злить.
- Ебать-колотить! Хули ты меня заводишь? Приеду и выебу!
- Привезешь на мобиле ее фотку без трусов - с меня два кило "Гранта" и билеты до Питера и обратно.
- Тебе, что, дрочить не на что больше?
- Иди нах.
- Не, ну серьезно. Ты знаешь, во сколько эта фотка тебе обойдется? На качелях девок целый взвод до блевотины закачать мона...
- Заебал ты меня качелями! - крикнул из кухни Серега, куда он пошел за бутылкой.
- И мой стакан захвати!
Он пришел, держа в одной руке бутылку, а в другой - оба стакана с коньяком. Причем погрузив свои пальцы в оба.
- На, держи, мачо.
- Ты хоть руки мыл после последней дрочки? - спросил я, с подозрением разглядывая поверхность напитка.
- Дюха! - взвился он. - Ты охуенно не по-кентовски со мной разговариваешь!
- А хуле? Тебя надо пинать. Иначе ты в своем лузерстве окончательно погрязнешь.
- Ой, бля гуру чининах! Если ты такой невъебенный учитель и отец всех народов, пиздуй и привози фотку своей модели без трусов! - и немедленно выпил.
- Заебись, это будет тебе охуенным уроком! Два кило "Гранта" и билеты! - я встал и протянул ему руку.
- Замазано! А если не привезешь, ставишь мне "Трофейный"! - он пожал мою руку, сам разбил, одним глотком махнул полстакана коньяку и стукнул им по столу, ставя точку в нашем пари. - Щас едем на вокзал и я сажаю тебя на поезд!
- Полодиннадцатого! - я начал сомневаться в достоверности происходящего.
- Ни хуя страшного! Я уже вызываю такси!
- Пиздец, за такси по-любому платишь сам!
- Похуй!

И вот я в Питере. В поезде я пытался связаться по "джимму" с трубы со своей знакомой, но она была оффлайн. Я все больше начинал сомневаться в успехе своего предприятия. А вдруг она не выйдет в асю? Завтра суббота, мало ли... Телефона у нее я не брал, потому что не рассчитывал, что когда-нибудь ее встречу в реале. Я больше года с ней флиртовал по асе, она случайно стукнулась ко мне, ей нужна была какая-то консультация по фотошопу, а у меня в данных написано было, что я дизайнер... Слово за слово, мы стали постоянно трещать о том и сем. Двух с половиной тысячекилометровое расстояние служило практически надежной гарантией от нашей с ней встречи, поэтому мы могли себе позволить раскованность в общении, которая теперь давала мне безусловный козырь.

Ранним утром я вышел на площадь перед Московским вокзалом и понял, что вообще не имею понятия, что делать. Хотелось жрать, пить, спать. Похмелья не было, но все же организму было от таких перегрузок не по себе. Как часто бывает после приличной дозы коньяка и недостаточной - сна, во всем теле была какая-то нервная легкость, а в голове - пронзительно пусто.
Я решил пройтись по Невскому. Питер находился на той грани в жизни большого города, когда ночь еще не совсем закончилась, но новый день уже начался. Он одновременно засыпал и просыпался.
Дотопав до Казанского, я понял, что надо сделать привал. Сел на лавочку, закурил и вдруг...
Это был он, однозначно. Мы не виделись больше трех лет, но я его узнал со спины сразу и безошибочно. Клим, второй муж моей первой жены. И мой бывший кореш. Собственно, я их и познакомил. До сих пор не знаю, как ему удалось охмурить мою благоверную. Помню, как она возмущалась:
- Ты кого приводишь в нащ дом? Это же какой-то упырь! От него воняет! У него грязь под ногтями! А взгляд такой, что я не уверена, все ли у нас дома осталось на месте!
Она даже не подозревала, как она права была в своем негодовании... Через год с небольшим она заявила, что они с Климом решили жить вместе, но она не будет препятствовать моим встречам с нашей дочкой... Впрочем, их брак продлился недолго, моя бывшая умудрилась раскрутить его на продажу его однушки, а через некоторое время  выгнала. После этого Клима никто не видел. Я еще злорадствовал тогда: нехуй, мол, у кентов жен уводить.
Клим шел своей разъебайской походочкой - ее хуй с чем спутаешь, по ней я его и узнал. Такое впечатление, что у него не суставы, а веревки, продетые через кости. Я встал и пошел за ним.
Меня он не заметил, да вряд ли бы узнал. Три года назад я ходил в косухе, с длинными крашеными в рыжий цвет волосами, с вечно небритой мордой и в контактных линзах - на случай махача с гопниками. Теперь у меня был типичный офисный вид: короткая стрижка, родной цвет светло-русых волос, серый плащ, очки в тонкой оправе... А вот он остался таким же - немытым уебищем, разве что кожаная куртка была новой. Но уже грязной.
Клим шел, не торопясь. Возле Гостиного двора свернул с Невского и пошел вдоль Пассажа. Улицы постепенно наполнялись людьми, но его все равно было видно издалека. Я боялся приблизиться к нему, чтоб не засветиться. Через некоторое время возле него притормозила "шестерка", он получил какой-то сверток, сунул его в карман и пошел дальше. Он пушер, что ли? Вполне в его стиле. Еще во времена нашего приятельствования у него были какие-то мутные дела, явно связанные с кислотой.
Он вошел в метро. Я, боясь его упустить, бросился бегом, но тут как назло - несколько машин подряд и автобус, я понял, что безнадежно отстал. Однако вдруг он выбежал из станции метро и понесся прямо в мою сторону. Я спрятался за сити-монитор возле остановки. Клим пробежал мимо меня и влетел в автобус. Я увидел, как из выхода метро выскочили два крепких мужика и стали озираться по сторонам. Двери автобуса закрылись и он отъехал от, как говорят питерцы, поребрика. Я выбежал на мостовую,останавливая тачку.
- Вы что, ебанулись? Я вас едва не задавил! - возмутился таксист.
"Надо ж, в натуре, культурная столица" - промелькнуло у меня в мозгу.
- Опаздываю, земляк, поехали.
- Куда? "Земляк"... - передразнил он.
- Вперед!

Доехали мы до какого-то спального района. Клим вышел из автобуса и неспеша пошел своей марионеточной походочкой в сторону кучки девятиэтажек. Народу немного, только мамаши тянут своих сонных детишек в детский садик "Петушок", как сообщала яркая надпись на фасаде. "Ну и названьице, блядь, - подумал я. - Еще б назвали "Голубая устрица". Дорожка обогнула детсад и уткнулась в гаражи. Я остановился за углом и закурил. Идти за ним - сразу выдать себя. Я решил дождаться, пока он завернет и сделать рывок до поворота. Но он дошел до гаража примерно посередине ряда и начал его открывать. Сейчас он сядет на машину и хуй я его догоню. Я выбросил окурок и направился к боксу. Клим уже отпер ворота и вошел внутрь. Я достал сигарету и вошел в бензиновый полумрак гаража. Клим поднял капот покоцанного "опелька" и прилаживал клеммы аккумулятора.
- Земляк, спичек не найдется? - я старался говорить сипло, тем более что после полпачки за утро это не составляло труда.
Клим обернулся, его правая рука автоматически полезла в карман. Я стоял против света, поэтому он узнал меня не сразу. Этой секунды мне хватило. Я ударил его в голень ребром ботинка и, не опуская ноги - носком по яйцам. Он повалился на бампер и я с размаху, по-футболному, ударил его в скулу. Потом - пару раз в живот. Клим ничего не успел сделать, только заверещал каким-то фальцетом, которого я у него никогда не слышал: - Ой-ой-ой-ой-ой! Не надо, вы что?
Я схватил его одной рукой за хайры, другой - за ремень и оттащил вглубь гаража.
Приложив, как следует о кирпичную стенку, выдернул его ремень и рывком стащил джинсы до колен. Потом намотал ремень на кулак и пару раз заехал по зубам пряжкой. Губа треснула и обломки зубов вперемешку с кровью брызнули на пол.
- Дюха?!! - он узнал меня.
- Ага! Привет, клемансо. Понял, за что?
- Я все объясню! - он дышал со всхлипами, и каким-то влажным свистом. - Она... Я это, не хотел... Пойми! Сколько времени прошло!
- Срока давности ни хуя нет. Пиздец тебе.
- У меня тут квартира! Я тебе ее подарю. Машину! Отпусти, я не буду заявлять...
Я рассмеялся.
- Хули ты пиздишь, упырь ебаный! Или неебаный? Щас будем исправлять!
Клим так выпучил свои и без того рачьи глаза, что я подумал, они вывалятся и покатятся по полу. Он попытался встать, но я несколко раз сунул ему по переносице. Там что-то хрустнуло и забулькало и Клим отрубился. Я огляделся по сторонам, нашел какую-то замасленную тряпку и заткнул его пасть. Потом каким-то тросом связал ему руки за спиной и положил лицом на багажник. Бля! Этот урод обоссался! Его и без того грязные трусы были горячими и мокрыми, когда я их стягивал с него. Когда я увидел его мохнатую тощую жопу, я чуть было не отказался от своего плана. Одно дело прокручивать это в воображении, другое - реал. Я прошел к воротам и закрыл их. При свете зажигалки нашел выключатель, но он не работал. Я протер его платком и увидел на полочке фонарь. При тусклом свете фонаря я осмотрел гараж и нашел то, что надо. Совковая лопата. Я положил фонарь на багажник, протер его платком, потом обмотал черенок лопаты ветошью и прицелился в сморщенное очко Клима.
Предварительных ласок не было. Примерно на двадцатом сантиметре лопаты Клим дернулся и начал дико выть сквозь кляп и сучить ногами. Потом он попытался вскочить, но я насаживал его все глубже и он помиимо своей воли распластался на багажнике.
- Ну как? - участливо поинтересовался я. - Ничего, что без вазелина? Встреча была неожиданной, не подготовился, извини.
Клим мычал и бился разбитым ебальником по багажнику. То ли немцы свои опеля из консервов делают, то ли предсмертные судороги у людей такие мощные, но вмятина получилась размером с обеденную тарелку.
Потом лопата уперлась во что-то и уже дальше не шла, как я ни давил. Клим уже еле шевелился. Из его жопы кровь текла на пол и образовала уже приличную лужу. Я не хотел оставлять своих следов и пачкать ботинки тоже. Поэтому я немного приподнял Клима на лопате и перетащил его в другой угол.Ему это явно не нравилось, он дергался и выл.
Надо было заканчивать и побыстрее съебывать отсюда, пока не замели, подумалось мне.
- В общем, Климушка, прощальная речь. Приготовься, щас ты сдохнешь.
Он вяло задергался и замычал.
- Ни хуя подсудимому последнее слово не предоставляется. Я щас только придумаю, как тебя кончить понегуманнее.
Я осторожно подошел к воротам и выглянул наружу. Никого. Заебись.
- Ну что, Климыч. Хорошо тебе было? Щас будет еще лучше!
И я пинком загнал ему лопату на полчеренка. Он дернулся и замычал. Все же человек охуенно живучее существо!
В конце концов я забил ему лопату по самый совок. Где-то за двадцать сантиметров до него Клим уже не подавал признаков жизни. Но дело надо довести до закономерного финала.

Уже возле остановки автобуса, со стороны гаражей донесся не слишком громкий хлопок - это сработала моя нехитрая бомба из коробки спичек, сигареты и канистры с бензином.

... Когда я вернулся в свой родной Мухосранск, я сразу с вокзала поехал к дочери. Она немного удивилась, увидев меня в дверях.
- Папка! Проходи! Ты какими судьбами?
- Да вот, из Москвы вам с Данилкой гостинцев привез. Как он?
- Да спит уже, ночь на дворе. Чай будешь? Я блинов нажарила.
- Конечно!
Я прошел на кухню. Дочка, стройная копия своей мамаши, поставила чайник на плиту. Впрочем, семнадцать лет назад ее мамаша тоже была стройной. И такой же натуральной блондинкой, на что и купился.
- Как в школе дела?
Она в вечерней учится, а днем работает нянечкой в яслях, куда ходит Данила.
- Да нормально...
- Как там мама?
- Звонила сегодня. Жарко у них.
Моя бывшая уже второй год работала медсестрой по контракту в Тунисе.
- Вот, - сказал я, вынимая из сумки свертки. - Лапсанг сушонг. Это тебе. Говорят, офигенный чай. А это - Данику. Смотри, какой самосвал!
- Он будет в восторге!
- Можно, я поставлю возле него? Я тихонько... Проснется - сюрприз! Не забудь сказать, что это от деда.
"Бля, дед в сорок - это пиздец" - подумалось мне.

Я вошел в спальню внука. Данила крепко спал со свойственным ему серьезным выражением лица. Я поставил возле кроватки коробку с машиной и прикоснулся к его черным волосам. Внук заворочался.
- Спи, безотцовщина...  Теперь уж точно, Данила Климыч...

... А свои два кило "Гранта" я-таки получил. Но это уже другая история.