За тридцать два года своей жизни мне не приходилось испытывать ничего подобного. Хотя я десятки раз поднимался на ступеньки пъедесталов почета. И на первую, и на вторую, и на третью... Но стоять вот так, на виду, как бы один на один со стотысячной толпой, разноголосые крики которой обращены к тебе, - еще не доводилось. И быть таким счастливым... И чувствовать, что счастье твоё, радость твою разделяют с тобой тысячи людей, большинство из которых ты даже не видел в лицо. И может быть, никогда не увидишь.

Нужно было в детстве выбирать соответствующую спортивную секцию. А то что же получается: ногомячистам хорошо! Они и выступают, как говориться, на людях. И тренируются на глазах сотен своих обожателей. Им с руки красоваться перед толпой. Они к этому привычные.

Мы же, гребцы, - люди скромные. Тренируемся вдалеке от людского взора. Почти круглый год выступаем только друг перед другом. Редкое состязание соберёт тысячу истинных болельщицких душ. Может быть, лишь первенство страны привлечет столько. А на заре моей карьеры - и то собирало не каждое.

Все грезили ногомячом... И это в моём городе. Городе, стоящем у океана. У большой воды, лазурной по утрам, а в эту минуту серебрящейся, кажется, у самой западной трибуны и уходящей к горизонту сверкающим серпом бухты.

Но однажды наступил перелом в душах людей - они вдруг почувствовали красоту гребного спорта. А ему я отдал без малого два десятка лет. Лучших лет... Наполненных беспокойными стычками с тренером... Личными тревогами... Весенними тренировками на только что расковавшейся ото льда воде... Рождением дружного коллектива... Радостями первых побед.

И, наконец, этот торжественный день...

Сто тысяч человек - почти полгорода - пришли сюда. на стадион, чтобы приветствовать меня. Того, кто достойно представлял их родной город на далёком итальянском озере. Того, кто сейчас стоял с большой тяжелой медалью олимпийского чемпиона на груди...

Я переступил с ноги на ногу. Осторожно повернул вполоборота своё грузное тело. Мне было тесно на маленькой дощатой трибунке, выставленной прямо на зеленое игровое поле. Солнце било в глаза. Очки бликовали, как ни крутил головой. И лица людей, окружавших трибуну, сливались для меня в сплошное туманное море...

Почти над ухом я услышал шепот жены:
- Саня, как хорошо - то...
- Да уж, очень...очень хорошо - прошептал я в ответ.
- Еще...еще...не останавливайся
- Как???Чаво???
- Ну Сань...ты чо? Я уже кончила почти...

Открываю глаза, трибуны, с вопящими от радости болельщиками, лучезарный серп бухты и алимпийская медалька идут на хуй. Нет, не на хуй, а еще дальше, потому как на хую жынка скачит... и по всей видимости успешно. Сорок тыщ евро, билять, сорок тыщ евро за первое место, новенькая бэха пятёрка...пиздец спортивной карьере. Всё - таки за это я обстригу её на лысо, и левую бровь выщипаю. К маме на хер, в деревню...к коровам...буит знать как денежный поток в семью перекрывать...сорок тыщ евро мля... Хуй ей - а не шубу, веслом по хребту...

- Ну Сань... ты чо? - еще и не довольна нах.
- Чо чо...хуй через плечо, поспать не даешь.
- А я смотрю лежишь с довольным ибалом и хуй стоит, вот я и воспользовалась...

Хуле сказать, хоть во сне себя спортсменом почувствовал, и наверно ТГК с водярой не стоит мешать при выборе соответствующей спортивной секции...