Кухонный стол загажен до безобразия. Разлитый кетчуп кровавой лужей подкрадывается к огрызку огурца. Клок газеты с размазанными по нему селёдочными молоками, кости, кишки и окурок, воткнутый в это дерьмо. В литровой бутылке водки ещё на два пальца содержимого. Стакан тонкого стекла почти полный пива, наверняка выдохшегося и по вкусу напоминающего мочу. В блюдечке огрызки колбасы, пара кусков засохшего хлеба и половинка яблока, потемневшего и скукоженного. Воняет омерзительно.

Вижу себя сверху. Как будто душа отлетела и пялится из под потолка в раздумье, стоит ли возвращаться в эту  вонючую тушу. А может ну его к дьяволу, пусть ответ держит, пора. Какая то тварь штаны обоссала, хорошо хоть так. Могло быть гораздо хуже. Хотя, что может быть хуже этого состояния, когда видишь сию мразь со стороны и понимаешь, что мразь эта ты, чудесный и замечательный.

Туша пытается воздеть себя вертикально на ватные конечности в простонародье именуемые ногами. Облом, димедролу было больше чем достаточно. Заваливается болезная навзничь и больно бьётся затылком в бетон, покрытый линолеумом. Помойка, именуемая миром раскачивается, как пьяная да вдобавок обкурившаяся шлюха. (Жека, приколись димедролом под пойло, хуинский приход и не наркота.) Да в гробу я видал такие приходы, да чтоб я ещё хоть раз….

Фу, как вырвало нехорошо, я умираю. А может вправду, умираю? Так то прикольно и не страшно ничуть. Утром вернутся, а я уже синий и холодный. Мозг услужливо добавляет, -  и обоссанный и рожа в блевотине. Нет, так не годится, доча испугается. С другой стороны жить, ну ни капельки не хочется. Сейчас бы, пока не попустило, и брякнуть к Петру в калитку. Может, пустит? Да хрен знает, какие у него на мой счёт инструкции. Может у них там свой Хранитель личностных свирепствует. А если бы и пустил, что я там делать буду? Вино лакать с проститутками вечно юными, у которых по утрянке плева восстанавливается?

А то ж блять ещё и в морг повезут. Разденут и как тушу свиную на каменный стол ебанут с размаху. Потом начнут глумиться, от горлА до хуя распанахают тупым ножом, ливер вынут и начнут криминал искать. Потом кожу на башке надрежут и вывернут на ебальник, так, что ни хуя не увидишь. Пиздец погнал, конечно, не увидишь, сдох же! Маленькой такой бормашиночкой с циркулярной пилой (врачи, не доёбываться) распилят черепушку, вынут мозги и начнут мандить, типа мозг маленький. Потом мозги обратно в домик, крышку на место, шкурку расправят и опять мальчик-красавчик! Брр….

Говна то, лучше к Людке завалиться, у неё целки отродясь не было, зато отсасывает, как перед смертью. И уж не побрезгует хорошему человеку штаны состирнуть. Тут тоже с пониманием надо подходить. Одна она, как перст проктолога в жопе пациента. Как сына передозного схоронила, так и пошла вразнос, по пизде. А баба хорошая, был бы один, так и подобрал бы. И ведь пить бросит, знаю. А готовит как? Да я к ней не, сколько подъебаться, а больше пожрать вкусно езжу. Чё уж себе то пиздеть.

Собраться с силами и встать. На счёт три встаю, если не встану, то терпила я сраная. Раз, два, три,… четыре…. С первого разу не считается, дотянуться до ножки стола и. Больно сука, сам же бля и покупал с рифлёными ногами.

В этом месте провал, тьма, ничто! Медленно, как из тумана клубящегося над парным говном проступают контуры кухонного гарнитура, вид снизу. А память подсказывает… да ни хера она не подсказывает. Глумится сучка? А что собственно лежим то, рота, подъём, общий сбор по тревоге! Встаю, ведёт. Ни хрена подобного, и не такие пиздюлины держали. Стоять служивый, аут не сосчитан. Могилы наши не выкопаны, лопаты на нас не выкованы.

С трудом поборов приступ тошноты наливаю полстакана водки и залпом её мерзавку в преисподнюю пасти. Держать!!! Левая рука комкает горло, тогда как правая со всей дури ебашит в стену, и раз и два и три…. Отвлекающий маневр. Пока значит, кишечник борется с отравой, кентас плющит стену и сам плющится, боль отвлекает и гасит рвотный позыв. Ффууу, прижилась. А вот теперь и состирнуться можно! Ну, блять, ещё и с крошками…

Кухонный стол загажен до безобразия. Разлитый кетчуп кровавыми щупальцами обнял огрызок огурца. Клок газеты с размазанными по нему селёдочными молоками, кости, кишки и три окурка, воткнутых в это дерьмо. В литровой бутылке из под водки лежит бухой таракан. Тоже бросил меня сука. А ведь раньше с одной тарелки питались.

Ресурсным алкашам посвящается…