Она сидела, сложив руки на коленях, боясь поднять на него глаза. Молчала и смотрела куда-то вниз и в сторону. Он тоже молчал. Просто стоял перед ней. Но она чувствовала на себе его тяжелый взгляд. Чувствовала его злость и напряжение. Это напряжение буквально расходилось волнами по всей комнате. Казалось, сам воздух сейчас вспыхнет. Вот-вот что-то должно было произойти. А он все стоял без движения и смотрел на нее.
Это случилось снова. Она знала, что виновата. Но поделать с собой ничего не могла. Да, она изменяла ему. И он знал об этом. Но все равно она любила только его. Просто не могла с собой ничего поделать. Наверно, это какая-то болезнь?
Все также молча, она встала, подошла к шкафу, достала оттуда веревку, кляп, короткую и гибкую, оплетенную железом трубку из тех, которыми обычно присоединяют смеситель к основной трубе. Не поднимая глаз, протянула все это ему. 

Когда это произошло в первый раз, она очень испугалась, что он ее убьет. Вернее, это было тогда, когда он в первый раз узнал об этом. Она ожидала криков, скандала, выяснения отношений. Но он молчал. Только угрюмо стоял и смотрел на нее исподлобья. Тогда начала кричать она. Кричать, что он сам во всем виноват, что не уделял ей внимания, хотя она знала, что это было не так. Просто она хотела, что бы он сказал хоть что-то. Больше всего она боялась именно этого пугающего молчания.  Потом он неожиданно развернулся и вышел на балкон, откуда вернулся, держа в руках ту самую трубку от только что купленного новенького смесителя, бельевую веревку и какую-то тряпку. Вот тогда он и наказал ее в первый раз.

Он спокойно взял все эти вещи из ее рук, и в это момент она в первый раз осмелилась поднять на него глаза. Попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и лишь нелепо исказила ее лицо. Она сняла кофточку и протянула ему руки со сжатыми ладонями. Он крепко связал их веревкой. Немного грубовато развернул ее спиной к себе и привязал ее руки этой же веревкой к батарее. После чего она покорно открыла рот и он засунул туда специальный кляп с веревочками, которые он связал у нее на затылке. Резким движением он сорвал с нее остальную одежду и занес руку с зажатой в ней металлической трубкой. Она очень любила его. И знала точно – он тоже очень ее любит. Бьет – значит любит. И очень злится на нее. Да, она виновата. Но что она могла с собой поделать?
Первый удар огненной змеей скользнул по ее ягодицам.