Прозорливости М. Булгакова посвящается.


  Гремела гроза. Над шестнадцатым этажом,  под прочным стеклом террасы ведомственного ресторана «Земля и Небо» находился только один человек.  Этот мужчина в белой рубашке был в том возрасте, который рано еще называть преклонным,  но в то же время, морщины, которые в изобилии избороздили его суровое лицо, не позволяли отнести его к категории легкомысленных повес. 

  Он сидел в глубоком кресле у  низкого столика, уставленного  яствами  и  сосудами с экзотическими напитками.  Другое  кресло,  пустое, находилось с другой стороны. Его должность в Службе внешней разведки не позволяла иметь собственного имени, зато разрешала огромные полномочия, сопряженные с  не менее огромной ответственностью.  Чаще всего его звали «координатор». Реже – «верховный координатор».

  У ног  координатора простиралась неубранная красная лужа и валялись осколки разбитого бокала. Молдавский официант растерялся  под его взглядом, и координатор, рассердившись, разбил бокал о  пол, проговорив:
  -  Почему в лицо не смотришь, когда подаешь? Разве ты что-нибудь украл?

  Загорелое лицо гастарбайтера посерело, он задрожал и едва не разбил и  второй бокал, но гнев улетел  так же быстро,  как  и  появился. Координатор махнул рукою, и официант убежал. А лужа осталась.

  Сидевший в грозовом полумраке  координатор сам наливал себе коньяк, пил долгими  глотками, по временам  закусывал тонко нарезанной ветчиной, жевал лимон и пил опять. Он то и дело поглядывал на лестницу, которая вела к лифтам, и нетерпеливо постукивал туфлей.  Знающие люди сразу бы сказали – координатор кого-то или чего-то ждет.

  Прошло еще некоторое время, и пелена воды стала редеть. Как ни был  яростен ураган, он ослабевал. Удары грома и  блистания  становились реже.  Над  Москвой плыло уже  не  мрачное фиолетовое  покрывало,  а  обыкновенная  серая  туча. Грозу сносило в сторону Бутово.

  Теперь  можно было расслышать в отдельности и стук дождя,  и шум воды, низвергающейся  по водостокам. Светлело. В серой пелене появились синие окна. Через некоторое время даже солнце вернулось в столицу, и, прежде чем утонуть за горизонтом мегаполиса, ниспослало вниз прощальные лучи.

  Наконец услышал координатор долгожданные шаги снизу по лестнице. Он вытянул шею, его глаза радостно заблестели.  Сначала показалась голова в капюшоне, а затем и  человек в  длинном камуфляжном плаще.  Не разбирая луж,  он твердыми шагами шнурованных  высоких ботинок пересек крышу, вступил на террасу, и, подняв руку, сказал высоким приятным голосом:

  - Координатору здравствовать  и  радоваться. 
  - Бог мой! - воскликнул  тот. – Вы не вымокли? Каков ураган? А?
  - Слушаю  приказания  координатора, - сказал  пришедший,  подходя  к столу.
  - Но ничего не услышите, пока не сядете  к столу и не выпьете коньяку, - любезно ответил координатор и указал на другое кресло.

  В одно мгновение красная лужа была затерта, осколки убраны, на столе задымились горячие блюда. Пришедший сел, и гастарбайтар налил ему янтарной обжигающей жидкости.  Затем,  осторожно наклонясь  над  плечом координатора, наполнил его бокал. Пока пришедший пил и ел, координатор поглядывал глазами на своего гостя.

  Явившийся к координатору  человек был средних лет,  с приятным худым лицом и прямым римским носом. Его длинные темные волосы были собраны на затылке  в хвост.  Его умный глаза смотрели прямо и открыто, цепко вбирая зрачками все, что только его окружало. Но когда его глаза находили что-то особенно интересное,  он щурился, отчего взгляд его из добродушного мгновенно становился непримиримо жестоким.

    Пришедший  не отказался и от  второго бокала коньяку, с видимым  наслаждением отведал горячих блюд.  Насытившись, похвалил:
  - Превосходный коньяк, координатор, но это - не молдавский?
  - Дагестанский, доперестроечный,  -  любезно отозвался тот. – Дядя одного тамошнего мудака прислал. В знак примирения, так сказать. 

  Гость приложил руку к сердцу, отказался что-либо еще есть, объявил, что сыт. Гастарбайтеры убрали со стола яства, оставив на нем только фрукты и бокалы.  Жестом координатор удалил слуг и  остался со своим гостем.

  -  Итак, - заговорил координатор. - Что можете вы  сказать мне  о настроении в этом городе?
  - Я  полагаю,  - ответил  гость. - Что  настроение в Москве теперь удовлетворительное.
  - Так что можно ручаться, что никакие марши несогласных нам более не угрожают?
  - Ручаться можно, - ласково поглядывая на координатора, ответил гость.  - Лишь за одно в мире  - за мощь нашей энергосистемы. Ну и торжество демократии, в разумных пределах, разумеется. 

  - Воистину, - согласился координатор, немного помолчал и продолжил:
  -  Так  что,  полагаете, что войска теперь можно увести?
  - Я полагаю, что рязанский десантный полк  может  уйти, - ответил гость и прибавил:  - Хорошо бы было, если  бы  на  прощание он  продефилировал по городу.

  - Очень  хорошая  мысль, -  одобрил координатор.  А когда закончу то великое дело, о котором я вам говорил,  клянусь – сам уеду отсюда в бессрочный отпуск. В Сочи, например.
  - Координатор не любит Москвы? -  добродушно спросил гость.

  - Помилосердствуйте, - улыбаясь,  воскликнул координатор. - Чудесный город, отличный мэр!  Но эти несанкционированные гей-парады, эти раскрашенные фигляры, эти стаи женоподобных мужчин... Каждую  минуту  только  и  ждешь, что придется  быть  свидетелем неприятнейшего кровопролития!

  - Да, праздники здесь трудные, - согласился гость.
  - От всей души желаю, чтобы они скорее кончились, - энергично добавил координатор. - Но вернемся к делам. Прежде всего, этот проклятый Березовский вас не тревожит?

  Тут  гость  сощурился своим совершенно особенным образом. Но координатор скучающими глазами  глядел вдаль, созерцая часть города, лежащую у его ног.

  - Надо думать, что Борис Абрамович стал теперь безопасен,  как ягненок, - заговорил  гость,  и  легкая морщинка пересекла его большой лоб.  -  Ему  неудобно бунтовать теперь.
  -  Слишком знаменит? -  усмехнулся координатор.
  -  Координатор, как всегда, тонко понимает вопрос!

  - Но, во всяком случае, - озабоченно заметил  координатор, и тонкий, длинный палец с поднялся вверх. - Надо будет...
  - О, координатор  может быть уверен в том, что, Березовский не сделает ни шагу без того, чтобы за ним не шли по пятам.

  - Теперь я спокоен, как, впрочем, и всегда спокоен, когда вы здесь.
  - Координатор слишком добр!
  -  Ваши  громадные  заслуги  на труднейшей  работе дают мне приятную возможность доложить об этом лично президенту. Вы можете рассчитывать на внеочередное звание и именной пистолет.

  Тут лицо гостя порозовело, он встал и отдал честь:
  -  Я лишь исполняю свой долг!
  - Но  я хотел  бы  просить  вас,  -  продолжал  координатор. - Если  вам предложат перевод с повышением,  отказаться от него и остаться здесь. Мне  ни  за что  не  хотелось  бы  расстаться  с  вами.  Пусть  вас наградят каким-нибудь иным способом.

  - Я счастлив служить под вашим начальством, координатор!
  - Мне это  очень  приятно. Итак,  последний вопрос. Касается  этого,  как его... Александра Литвиненко из Лондона.
  Тут гость опять прищурился, похолодел  взглядом. 

  -  Говорят,  что он, - понижая голос, продолжал  координатор. - Гонорар будто  бы  получил  за  свою книженцию… Эту, как её..  «ФСБ взрывает Россию», кажется.

  -  Получит, - тихонько поправил координатора гость. - Он  получит  эти деньги сегодня вечером, это я знаю. Он сегодня вызван в управление британской разведки.

  -  Ах,  жадный старик из Лондона,  - улыбаясь, заметил координатор. - Ведь он старик?
  - Координатор никогда не ошибается, но  на  сей раз ошибся, -  любезно ответил гость. - Литвиненко – еще довольно молодой человек.

  - Скажите! Характеристику его вы можете мне дать? Либерал?
  - О нет, координатор.
  - Так. А еще что-нибудь?
  - Хорошо сложен, приятной внешности.

  - А еще? Имеет, может быть, какую-нибудь страсть?
  - У него  есть одна  страсть, координатор, - гость сделал  крохотную паузу. - Страсть к деньгам.

  - Ах так…  – координатор  умолк, оглянулся, а  потом сказал тихо:  - Так вот  в чем  дело - я получил сегодня сведения о том, что завтра его отравят. Причем, не каким-нибудь крысиным ядом, а именно радиоактивным полонием.

Гость  основательно прищурился, подумал и после этого ответил:
  - Вы, координатор, слишком лестно отзывались обо  мне. По-моему,  я  не заслуживаю вашего доклада. У меня этих сведений нет.
  - Вы достойны наивысшей награды, - ответил координатор. - Но сведения такие имеются.
  - Осмелюсь спросить, от кого же эти сведения?

  - Позвольте мне пока этого не говорить, тем более  что они  случайны, темны  и недостоверны. Но  я  обязан предвидеть все. Такова моя должность, а пуще всего я  обязан верить своему предчувствию, ибо никогда оно еще меня не обманывало.  Сведения  же  заключаются  в  том, что кто-то  из бывших сослуживцев Литвиненко, возмущенный чудовищным предательством  этого «писателя», сговаривается со  своими  сообщниками отравить его, а  деньги,  полученные  за предательство, подбросить  с  запиской:  «Возвращаю проклятый гонорар!»

  Гость позволил себе хмыкнуть,  а координатор продолжал:
  - Вообразите, приятно  ли будет лондонской прокуратуре получить подобный подарок?
  - Не  только  не приятно, -  улыбнувшись,  ответил  гость. -  Но  я полагаю, координатор, что это вызовет очень большой скандал.

  -  И я сам того же мнения. Вот поэтому я прошу вас заняться этим делом, то есть принять все меры к охране этого самого Литвиненко из Лондона.  Он хоть сейчас и не гражданин России, но ведь бывший сотрудник наших доблестных органов.  Жалко, случись что. 

  - Приказание будет  исполнено, - заговорил  гость. - Но  я должен  успокоить координатора: замысел злодеев чрезвычайно трудно выполним. Ведь подумать  только, заманить человека в какое-нибудь тихое место, угостить чаем, да чтобы в нем еще был полоний, и все за какие-то сутки? 

  - И тем не менее его отравят, - упрямо повторил  координатор и судорога прошла по его лицу. - У меня предчувствие, говорю я вам! Не было случая, чтобы оно меня обмануло!
  -  Слушаю,  - покорно  отозвался гость,  поднялся,  выпрямился и вдруг спросил сурово: - Так отравят, координатор?

  - Да, - ответил тот. - И вся  надежда только  на  вашу изумляющую всех исполнительность.
  Гость поправил кобуру под плащом и сказал:
  -  Имею честь, желаю здравствовать и радоваться.

  - Ах да, - негромко вскричал координатор. – Чуть не  забыл!  Ведь я вам должен!
  Гость изумился.
  - Право, координатор, вы мне ничего не должны.
  - Ну как же! Помните, вы просили за вашего питерского приятеля, который занимается импортом сигарет? Чтобы льготные квоты и все такое? 
  -  Координатор, это такая безделица!
  - И о безделице надлежит помнить.

  Тут координатор обернулся, поднял пиджак, лежащий на кресле позади  него, вынул из-под  него папку и протянул её гостю. Тот  поклонился,  принимая её, и спрятал под плащ.
  - Итак, я жду, - произнес координатор.  -  Доклад  по  делу  Литвиненко. И чем скорее, тем лучше.  Мой референт найдет меня, лишь только вы появитесь. Я жду!
  - Имею честь, - сказал гость,  и, повернувшись, пошел прочь с террасы.

  Слышно было, как стучат его каблуки, когда он спускался вниз по лестнице. Потом  срезало  его ноги,  туловище, и, наконец, пропал и капюшон. Тут только координатор увидел, что солнца уже нет, и пришли сумерки…