Он привычным движением свинтил крышку и влил в горящее нутро первую на сегодня чекушку горькой. Постоял минуту-другую, прислушиваясь к ощущениям, и блаженно закрыл глаза. Тепло, медленно поднимаясь снизу вверх, окутывало измученную душу и наполняло туманной рябью голову. Он улыбнулся - анестезия подействовала.

Вот уже пол года он пытался утолить свою боль-жажду - лил на незаживающую рану водку. Рана жадно впитывала прозрачную жидкость и на какое-то время затихала. Анестетик снимал боль, но затянуть кроваво-зияющую дыру с рваными ошметками нервов и плоти ему, увы, не по силам. Человек снова и снова хоронил воспоминания, заливая их невыносимость алкоголем.

Он сидел на лавочке, крепко сжимая в руке бутылку. Время второй. Тут другой ритуал: надо медленно влить горючку в глотку, прикурить сигарету, глубоко затянуться и ждать. Через какое-то время придет иллюзия "до того, как". Он снова будет счастливым: держать ее за руку, зарыться в ее волосах, сжимать в объятиях, легонько дуть в лицо и улыбаться тому, как она щурится, пить чай с ней на руках...

Чей-то взгляд лезвием полоснул по лицу, вырывая его из мира навсегда сбывшихся грез. Человек открыл глаза. В нескольких шагах стоял мальчик (года полтора - отметил про себя) и смотрел на него пронзительными серыми глазами. Его самообладания хватило на минуту-полторы, не выдержал - отвел взгляд, что-то сказал малышу, посмотрел вокруг в поисках предмета, который мог бы того заинтересовать. Все, что угодно, только бы избавиться от серых глаз, сверлящих душу. Но детям в таком возрасте неизвестны наши "приличия", они не ведают, что "нельзя долго смотреть в глаза незнакомым людям". Мальчик видел, что дяде очень плохо, и знал, ЧТО надо делать. Он продолжал полосовать истерзанную душу скальпелем глаз, по живому, без анестезии. Внезапно вся боль утраты горячей волной ударила в грудь и взорвалась, заполняя собой каждую клетку. Человек дернулся и на несколько секунд оцепенел от шока...

Гримаса страдания медленно сходила с его лица. Он знал, что отныне никакие дозы алкоголя не смогут обезболить его рану, и ему придется искать силы и лекарство, чтобы ее залечить. Он посмотрел на своего хирурга - смешной светловолосый малыш со сверкающей сталью в глазницах. "Иди уже!" - простонал-попросил он.

Маленький мальчик развернулся и зашагал по аллее. Он знал: с дядей будет все в порядке.

17 ноября 2006 г.