«Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит...»

Людмила Стефановна Петрушевская

  «Все такое белое! А вот это белое, это моя мама. Да. А вот эти белые, они мешают мне кушать, пробляди! Кушаю я из мамы и опять белое».
Маленький комочек, недели отроду, учился жизни. В его жизни пока был только один квадратный метр, и этот метр был неизведанным миром. Сквозь исчезающую с глаз пелену он видел маму, папу, братьев и сестер. Он еще не понимал, что его большие родители делают, куда и зачем лезут, почему дерутся. Поэтому ему нравилось просто ползать по лежащим в кучке ровесникам.

- Кошку нельзя.
- Угу
- Хочу хомку!
- Давай
- Нет, хомка у меня был
- Тогда слона! Гы
- Кролика!
- Хмммм
- ?
- Нахуй кролика
- Мне на работе кадровичка обещала дать хомку, она их разводит. Ну как разводит… У неё 2 хома – он и она. Ебуца хомки часто, раз в месяц приплод…
От новости о приплоде раз в месяц я откинулся на кресле и начал размышлять о том, как бы получше отмазаться от заведения хомячка и не обидеть жену, с которой мы общались по ICQ находясь на работе в разных концах Москвы. Я осознавал, что раз уж завели «хомку», то надо ему создать дружественную и веселую обстановку и завести «хомчиху» для разнообразия, а после для непрекращающейся ебли и регулярного размножения. Конечным итогом заведения хомячка мне виделась картина: я, стоящий перед унитазом, с новорожденными хомячками в руках, да в раздумьях об их физическом уничтожении.

  В детстве я был необычным ребенком. Может быть это была аномалия, может это было доброе воспитание, но я никогда не обижал животных. Всегда сопереживал бедам разных ползающих, плавающих, летающих и прочих бегающих тварей. Сделать больно человеку для меня было гораздо легче, чем пнуть кошку. Еще в детском саду я пизданул по голове пластмассовой, но все же увесистой лопатой своего тогдашнего приятеля, а всего-то за то, что тот оторвал лапы кузнечику.

  И поэтому я категорически не хотел хомячков и кроликов. Пришлось бы убивать потомство, которое некуда было бы деть.

- Давай луче что-то другое заведем, если уж надо кого-то завести. Например, давай ты заведешь меня… этой ночью…
- Тебя я заведу. Тебя легче, чем хомку
- Так он тебе, милая моя, для сексуальных игр?
- Бля, не гони! Хочу животное в доме!
- Подумай, но не хомяка и не кроля!

«Десятый круг и торможу, чтоб попить. Ухххх, запыхался. А что эти тюфяки, родственнички сидят сидьнями и не бегают и не прыгают? А я вот скоро буду большой как папа. Но такой большой как этот, что постоянно показывает свое лицо мне через прозрачную стену я не буду. Очень уж он большой. Не самый крупный двуногий, я видел в два раза больших, но большой. Чета башка у меня болит. А что это вообще происходит у меня тут в башке и почему, все видимое мной мне или нравится, или не нравится? Почему мои братья и сестры не обращают внимание на то, что за прозрачной стеной? Даже мама вскакивает из своего угла только когда нам суют сено и начинает меня отгонять от него. Ой, что-то я устал. Посижу я, отдохну».
Белый комочек увидел мир за пределами клетки и очень захотел туда. Он любил бегать, веселиться и пищал от удовольствия при этом. За что и был прозван своими нынешними хозяевами Живчиком.

- Придумала!
- Что?
- Guinée pig
- Ты хочешь завести поросенка? Этого южноамериканского выродка?
- Что?
- Да так… Хорошая идея! Вот что!
- Урааааааа, у нас будет свинка!
- Теперь выбирай
- Снова я? Все я сама должна делать!
- Да

- Мне вот эта нравится



- Это не поросенок, это парик с сединами, лежащий на тарелке!
- Ничего ты не понимаешь!
- Не понимаю и не хочу
- А вот эта?



- А это бешеный кабан, а не морская свинка. Я его буду боятся – он растерзает нас ночью и чтоб избежать нашей страшной смерти я зажарю его на 7 ноября. Как раз подрастет.
- Они не вкусные!
- Попробуем. Гыгыгы
- Фуууу. Смотри



- Крысы с мутировавшими ушами нам тем более не нужны.
- Тогда вот эта.



- Это ниче так. Тока окраса другого. Добро?
- Хорошо, милый, я поищу. Это порода – Американский Тедди
- Жду ссылок.
- Вот эта как тебе?



- Ха! Прикольно! Есть такие в продаже?
- Нет
- Так зачем ты мне их всех показываешь?
- Ну, чтоб ты посмотрел, что за порода это такая Тедди и не противился.
- Да мне все равно, в общем-то, главное это не крысоподобное существо, не париковидное блюдо и не кабан лесной.
- Тогда ищу Тедди на покупку?
- Ищи.

«Я тебе дам! Я тебе ухо откушу, свинья!» - Возмущался про себя маленький поросенок, попискивая и не осознавая, что и сам, и его мама с папой тоже свиньи. «Иш чего вздумал, мое сено трогать! А как я его, а? Пнул носом и укусил за лапу. Тот аж запищал во все горло, белобрысый». На счет своего окраса свиненок тоже ничего не знал. Он был белый, абсолютно белый с красными глазами. Как и его мама-свинка и папа-свин.

- Её будут звать Ася!
- Во-первых, почему её? Во-вторых, ты всех животных будешь звать Асями?
- Нет, только кошек.
- Ну, вот когда у твоих родителей появится новая кошка, тогда и назовешь её Асей. А наш поросенок будет Альфом или Альфой.
- Фуууу. Ужасное имя по дурацкому американскому фильму.
- Фильм действительно ебланский. Но имя к фильму отношения не имеет.
- У меня ассоциации с фильмом и никаких других.
- А я вспоминаю всегда большую, красивую и добрую собаку, принадлежащую моему другу детства. Я хотел большую собаку, но предки не позволяли.
- Бедный. Наша свинка будет Бутявка!
- Это еще что за зверь?
- Ты что? Петрушевскую в детстве не читал?
- Я же тебе рассказывал, что до 9-го класса я прочел только две книги – «Горе от ума» и «Ревизор». За то после чуть ли не наизусть выучил всю домашнюю библиотеку, брал десятками книги у друзей и разорял школьную библиотеку, за что, кстати, у библиотекарши был любимым посетителем.
- И как же она проявляла свою к тебе любовь?
- Вечером покажу.
- У Петрушевской есть герой такой в её книге – Бутявка. Я, правда, так и не поняла, толи птичка, толи червячок это.
- Свинка-червячок по имени Бутявка. Жесть.
- А у тебя Альф тоже не свинка, а сцобачко.
- Пусть будет Бутявка.
- Ыыыыыы

  Тем временем, на другом конце Москвы в схватке с соперником в очередной раз победил лохматый поросенок по имени (пока еще) Живчик. Он привольно чувствовал себя в клетке. А его родители и братья с сестрами (которых еще не определили в добрые и не очень руки), его семья недоумевала над прыткостью и наглостью этого белоснежного красавца. Живчик нагло отталкивал своего постоянного соперника от поилки и сам наслаждался заветной водичкой. В общем, вел себя как настоящий падонак. А потом его отдали, и он стал таким падонком, знакомством с которым позавидовали бы многие люди.