Вроде и не так давно это было, а вроде как и тыща лет минула, но случилось это, когда Союз брацких республик формально вроде как уже распался, но рефлекторно ещё был единым целым и мы не привыкли быть не вместе.
А у нас-то, на северах,  было также  тихо и спокойно, как и 20 лет назад.
«Где лютуют штормы и бураны, у большой отчизны на краю, сжало Ледовитым океаном маленькую родину мою» (с).
Так выразил своё нежное отношение к Кольскому полуострову местный поэт.
Вообще следует заметить, что суровая экзотика края не только вызвала нежные порывы  у поэтов, но и  оказывала заметное влияние на быт и нравы населяющих полуостров граждан и не только граждан, но и юных девушек.

Северные девушки.
Они пропитаны чистотой и свежестью приарктических бризов и покрыты морозным дыханием Лапландии словно защитным панцирем.  Суровый климат воспитал в них сдержанность и непробиваемый оптимизм, потому что,  кто не знает, что такое холодно никогда не оценит тепло.
А они знали. И что такое настоящий мороз при 100% влажности, и  шквалистый ветер, и безнадежно- бесконечная полярная ночь, и  кислородное голодание и многое-многое другое. Приехав на юг (коим у  них считалась любая точка ниже Петрозаводска) они по детски радовались высоким деревьям, заворожено любовались цветением садов,  жадно поглощали фрукты и  недоумевали, как жители низлежащих широт не ценят своего перманентного счастья.
Поэтому, наверное, а может по  каким то ещё причинам, «на юге»  северные девочки всегда были белыми воронами, может ,слишком наивными, может слишком позитивными, может заморожено- сдержанными, кто уж теперь то разберет.
Иногда юго-аборигены,  сбитые с нормального ритма жизни морозной свежестью девичьих тел и желая сделать наверняка приятное, интересовались «А ты наверно с Масквы?».
Северных девочек это обижало. Северные девочки не любили столицу. Северные девочки гордились чистотой речи и ясностью глаз, справедливо полагая, что именно этих качеств сталичные ровесницы лишены по праву рождения.

Поэтому в 20 лет они выглядели на 15  и могли услышать от украинских старшеклассников  что-то вроде:
- А ты, куда после школы будешь поступать?
- Да я уже на четвёртый курс перешла, ребята.
- ..........  Немая сцена.

А теперь представьте, что таких девочек собралась целая стая.  Заказник, заповедная зона.
Наша школа. Школа девственниц. Гимназия № 1. Оазис добродетели и идеализма. Школа – утопия.
Нам по 16 лет. 10-й гуманитарный класс.
Мы с девчонками хохотали до полного изнеможения. Особенно смешно делалось почему то на физике. Уже давно не было сил, но мы не могли остановиться. Слёзы лились, плечи беззвучно вздрагивали и надрывался живот. Напрасно Архимед и Складовская Кюри строго смотрели со стен. В тетрадке ни строчки и  сил держать ручку нет.
Любой предмет напоминавший о сексе вызывал истерический  смех. А о сексе напоминал действительно любой предмет, надо было только его правильно повернуть или снабдить комментарием.
Мы писали стихи друг другу, вставляя в текст французкие и английские фразы. Мы меняли  слова местами, смыслами, произношениями и эта транслингвистическая игра давала массу новых поводов для смеха.
А ещё мы ходили по старым советским магазинам, посмеяцца.
То есть 2-3 соплюхи 16 лет, заходят в отдел советской обуви (у нас был в Детском мире на  3-м этаже такой рудимент) . Находили туфельки «прощай молодость» и ржали втроем 15 минут. Потом над тапками, после над калошами. Потом мы шли к халатам в поносных разводах и, наконец, к белью. Возле панталонов с начёсом у нас случалась истерика, мы не могли ходить, мы сидели на корточках под панталонами совершенно измученные смехом. Постепенно мы успокаивались и осторожно,  ни на что не глядя, пытались покинуть магазин, но кто-то отбегал к лифчикам и находил там заостренный на сосках  (Мадонна стырила идею беспесды) бюстгальтер 8 или  хрен его знает, может, 19  размера  с какими- то бессмысленно и трогательно вышитыми вологодскими мастерицами розочками и ни фига не эротичными, а как-то хаотично разбросанными по изделию дырочками и мы падали снова.
В общем,  сейчас я убеждена, что этот смех был сублимацией, поскольку все мы были уже достаточно взрослые и сформировавшиеся тёлки, но ни в виде ебли, ни в виде мастурбации сексуальная энергия выхода не находила. Поскольку ебаца, по нашим искренним представлениям,  можно было либо после свадьбы, либо по какой-то совершенно нечеловеческой любви... после которой вообще то должна быть свадьба, так что после свадьбы па любому. А  дрочить....Да мы слова такого не знали. Вот и хохотали до потери сознания.

Вот те то  далёкие времена, собирала наша школа трудовой отряд для десантирования на виноградные полях Украины. Меня, конечно, не отпускали. Вообще догляд за соблюдением целомудренности мои родители несли рьяно и беззаветно. Хотя и совершенно напрасно (см. абзац выше).
Но в трудовой отряд попасть хотелось.  По официальной версии,  чтоб  лишить родителей приятной возможности  тыкать меня носом при каждом конфликте «а ты и копейки не заработала», а по неофициальной, чтобы сбежать от привычных алгоритмов и пейзажей.

В общем, мною была проделана большая работа и родители сдались - отпустили единственную и непорочную как 1000 дев Марий дочь в херсонские степи зарабатывать украинские купоны.
И мы поехали. 15 мальчиков и15 девочек. 2 физрука (Шоколадная задница и Георгин), одна физручка (Снегурочка), врач (б/к) и начальник отряда (Силопан).
Поезд Мурманск- Москва. Москва – Херсон .
От Херсона горбатый автобус. Колхоз «Красный маяк».
Нас  гостеприимно разместили  в мужском монастыре. Бывшем, конечно, но весьма брутальном.