Книги, написанные тётками – такая блять паебень и хуита што весь песдец. Пожалуй, одна из немногих интересных – это «Унесённые ветром» Маргарет Митчелл, да и та про блядищу среди пендосов. Но вот вчера я зачитал ищо одну весьма занятную книжицу, бабой написанную, «Сожженная заживо» называецца. На сайте oper.ru была сцыла на эту книгу в так называемой библиотеке Бабра (чо это за экспонат – я лично неибу ни разу). Зачитав, в ачиридной раз убедилсо в йобнутости некоторых прецтавителей так называемого чилавечиства. 

Книга написана от лица главной героини – арабской пелотки Суад, семья каторой жила где-та в Палестине. Сюжет мощный: о том, как традиционно арабы не любят баб и любят скотину. У них, у чурок-то, ведь как: если в глоза мужику незамужняя девка взглянула – значит, блядища и прошмандовка, пиздюлин получи и распишись. Если засмеялась – палучи па иблу и не смей сука жаловацца, иначе в двойном размере огребёшь, патамушта нехер тут мущщину раздражать своим рёготом. Захочет муж жену захуярить – ну значит такая у бабы планида, пусть радуецца, что ей столько сил и внимания уделил, пока забивал иё до смерти. А бабы у арабов – это прям как опущенные в тюремной камере.

Вот в таких вот условиях постоянной, как политсрушный хохлосрач, пиздиловки и жила девка. Ейная мамаша, зная, как хуйово живёцца бабам среди чурок, своих новорожденных деффчонок просто душила, завернув в овечью шкуру – а хуле, контроль рождаемости рулит, нада рожать побольше гордых мюридов и смелых джигитов, а не баб, которых и так как говна. Девка взрослела и природа брала сука своё – ибацца ей хотелось до судорог в пизде. Ну и соблазнил иё один чурка-уебан, а на вапрос “мы паженимся, милый?” послал эту афцу арабскую нахуй. Ну и дальше в лучших чурковских традициях – мол, ой бляаааа! семья ахуенно апазорена! нада спасать честь блять! по законам гор и степей нах! И девку эту один из роцтвенников облил бензином и паджог. Спасли дурёху евробабы из швейцарской гуманитарной миссии, в больнице она отлежалась и съебалась подальше от зверочурок в Европу (хотя и в европах чурок дахуя щас). Там она оклемалась и типа начала новую жизнь.

Книга написана незатейливым, как топор, стилем, примерно так: “я не доглядела, как абасрался ишак, отец шол ночью пассать, паскальзнулся на говне и упал ебалом в него, ахуел, поймал меня и стал пиздить палкой па иблу и тыкать шнобелем в ишачье говно, было очень херово и невкусно. А наутро я успела сожрать немного инжира и это было вкусно и хорошо”. В данном случае аффтарше зачот именно за незатейливость, патамушта заумные текста в бабском исполнении получаюцца редко и выглядят дебильно.

Па ходу прочтения был азадачен рядом мыслей. Вот щас многие пиздят о глобализации, мультикультурности, общечеловеческих ценностях и прочей ебатории. Нас старательно пытаюцца приучить к мысли, что чурки тоже люди, только у них блятьсука традиции особые. Например, по дебилятору показывали сюжет: мол, в Иране бабам разрешили водить авто, баба там заседает в правительстве и вапще бабам там заебись житуха наступила. А вот хуй! У простых чурок бабы по прежнему являюцца живым заводом для произвоцтва чуркодетёнышей и рабынями. Не говоря уже о том, что у некоторых родов и сект принято бабам клитор выдёргивать или пизду зашивать – штоп не ловила кайфа от йобли. А мужики-чурки как были, так и остаюцца йобнутыми садюгами и живодёрами. Ну и скотойобами, естественно.

Насторожилсо, прочитав про гуманитарную деятельность швейцарских фондов. Обычно эти фонды хуитой всякой маюцца – учат чурок жить прилично, лечицца современными препаратами и ебать аслов исключительно при оснащонности гандоном, вопщим, старательно общечеловечность сеют. Однако зверьё остаёцца зверьём. Фпезду гуманитарные фонды!

Ну а нащот истарически сложившихся традиций: какой народ - такие и традиции. От зверья ничево другова ждать не приходицца.

Ну и на десерт типо несколько цытат:

«Было очень жарко, и я заснула вместе с сестрой, а овцы ушли. Он [отец деффки – прим. Батанека] бил нас так сильно своей палкой, что иногда я не могла заснуть, не могла лечь ни на правый, ни на левый бок, так мне было больно. Кажется, нас били палкой или ремнем каждый день. День без побоев — это было что-то из ряда вон выходящее»

«Только я успела сказать врачу:
— Кажется, мне надо в туалет...
— Да нет, это появляется ваш ребенок»

«Больше всего девушек и женщин убито в Пакистане, на Среднем Востоке и в Турции, и именно там еще предстоит очень потрудиться, чтобы убедить людей отказаться слепо следовать этим диким обычаям»

«Месье, там у женщины нет жизни. Многих девушек избивают, плохо с ними обращаются, их душат, жгут, убивают. И для нас, там, это совершенно нормальные вещи. Моя мать хотела отравить меня, чтобы “завершить” дело, начатое мужем моей сестры, и для нее это было в порядке вещей, это составляло часть мира, в котором она жила. Такова обычная жизнь наших женщин. Тебя поколотили — это нормально. Тебя сожгли — это нормально, тебя задушили — это нормально, с тобой плохо обращаются — это нормально. Как говорил мой отец, коровы и бараны ценнее женщин»