В который раз я на тебе умираю и с надрывом ору от восторга. В этот момент я всегда вижу небо, ясное чистое утреннее небо в лохмотьях облаков. Пусть всего лишь на пару гавеных секунд украденных у вечности, но я его вижу, дышу его воздухом совершенно прозрачным и на удивление сладким. Даже в тот момент, когда ты проводишь рукой по моим волосам и что-то шепчешь мне на ухо, это восхитительное ощущение еще не спешит покидать меня и  наполняет тело своими отголосками. Восхитительный финал. Премьера сердца! Когда же следующий спектакль!? После третьего звонка!? Бронирую все билеты!

Вот и первый звонок, вместо обычного, еле слышного театрального звонка в зал врывается режущая ухо противная трель будильника «Заря», я просыпаюсь… Очень осторожно, чтоб не спугнуть остатки сна продеваю обе ноги в тапочки и тихо иду на кухню прямо к открытому окну. Пять часов утра, еще все спят, может и не все, но точно не я. Улыбаюсь в открытое окно, улыбаюсь, вспоминая тебя. Твои ямочки на щеках, которые появлялись только тогда, когда ты улыбалась своей кошачьей улыбкой, твою немного нелепую манеру движений, (я еще шутил, что ты двигаешься с грацией беременной антилопы), твой голос, твои волосы и твой запах. Вспоминаю. Но не так как раньше, когда каждая деталь доставляла страдания и оставляла шрам на сердце, нет, это ушло навсегда. Пустота отступила и ее не надо больше ничем заполнять.

Знаешь, сейчас я даже не думаю о тех больших планах, которые мы строили сообща. Не вспоминаю твоих попыток отвратить меня от полукриминального бизнеса в котором я вертелся, не вспоминаю вечной нехватки денег и моего недовольства твоим миньетом. Мне почему-то врезалась в память твоя аристократическая манера обращения с людьми, твое стоическое отношение к жизненным неприятностям, твое благородство и твоя красота. Да твоя красота, которая шла изнутри, неиспорченна пошлостью жизни, мягкая, ровная и глубокая красота. Глядя на тебя в то время, я думал, черт побери, что с женщиной все-таки может творить любовь!? Неужели я кому-то могу внушить такие чувства?

Я часто вспоминаю, как в моей еще не отремонтированной квартире мы танцевали вальс под мелодию из мобильника, потому, что не было света, чтоб включить магнитофон. Это был самый прекрасный танец в моей жизни, он был только один. Ты умела заставить меня «отключать» внешний мир. Умела. Но жизнь не стояла на месте и твои подруги талдычили тебе, о богатых «реализованных» в жизни мужиках, о яхтах и ночных клубах, драгоценностях и прочей мишуре. Ты начала угасать как личность прямо на моих глазах. Потом в один из дней ты сделала это. Сказала. Что у тебя есть любовник и мы останемся друзьями. Я видел в этот момент твое лицо, это было жалкое зрелище, лубочная картинка в плохом балагане, не более. Конечно, ты потом стала звонить, искала встречи, просила поговорить. Напрасно. Я конечно два года был сам не свой, топил горе в алкоголе, случайных женщинах, да мало ли в чем и важно ли это теперь. Нет не важно, потому, что тебе с этим жить дальше, а не мне. Мне остались только сны о нас и небо, мое чистое небо…