Ехали часа полтора,  а может и два, а скорее всего три. Просто, сначала Саню накрыло дорогой - он сам урчал и жужжал, как двигатель его «пээса». Правда, перед этим, мы еще пару раз останавливались, и нас снова уносило нехилой такой ударной волной. Долбал сушняк, и пока не прибило по свинячке, мы  доехали аж до Лазо. Был такой герой гражданской войны, его потом, вместо дров, японцы сожгли в топке паровоза, а после этого назвали поселок. Вернее район был имени Лазо, а поселок  – Переясловка. Целый, блин, районный центр,  даже есть кабак, столовка и еще музей. На местном маленьком рынке купили молока и еще в магазине батон, радостно спороли их, показалось мало, повторили опыт, желудок откликнулся сытым тяжелым комком.

-А не покурить ли нам друг Александр? – задал я риторический вопрос. Мы сидели в тени яблони и покуривали очередную папиросу. Легкий ветер отгонял мошек и только более тяжелые, и смелые мухи тревожили наш покой. Было часа два дня - самая жара, даже собаки и  те попрятались, кто в тени домов, кто в тени деревьев. Унылая, ободранная беременная кошка вышла из-за угла дома и присела напротив нас. Через прикрытые веки, лениво рассматривая нас. Я затянулся, и дунул кошке цыганский паровоз. Она занюхала воздух, потянулась,  и, подойдя ко мне, стала урчать и тереться о ноги.
-Смотри, как кису накрывает, - Саня заржал,- сейчас погоди,- и снова задул ей паровоз.
Кошка сломалась, упала, и стала кататься по земле на спине, и так и этак разваливаясь в пыли.

- Сынки, а не поможете бабуле? – раздался за спиной очередной риторический вопрос.
- Что тебе надобно старче? – загугукал Саня. Я снова согнулся напополам, повторяя,
- Старче, старче, старче, я не могу!
Бабушка терпеливо стояла и, улыбаясь, смотрела на наши угары. Наконец истерика кончилась, мы успокоились, я снова наржался до слез. И, посмотрев на бабушку, спросил, 
-Чем помочь то?
-Да вот я дверь захлопнула, а открыть не могу, а у меня там на плите кастрюля стоит. А не дай бог газ зальет, так и без дома остаться можно.
-Давай бабулька, пойдем, поможем, - Я встал, кивнул Сане,- сиди я скоро буду.

Мы перешли дорогу, и я уже вдоволь наслушался, как она вышла в огород за зеленухой, а сквозняк захлопнул дверь, а на плите стоит борщ, со свежими помидорами, и еще свининка - свеженина жарится на сковородке,  и что ей делать, если не я и так далее.

Я подошел к дому, в Переясловке дома делились на две семьи, с разных сторон были два входа, и вокруг два огорода - достаточно стандартная схема. Посмотрев на замок понял открыть в два счета. Нужен нож, хоть перочинный.
- Бабуль ножик есть?
-А вот такой пойдет, - она протянула мне из халата большой кухонный нож, с таким тесаком на врагов ходить надо.
- Пойдет,  куда денется, сейчас я его, погодите,- я слегка просунул лезвие в щель, подцепил собачку, и, отжав язычок, открыл дверь. Бабуся шустро метнулась на кухню, а меня на выходе у калитки под белы рученьки встретил наряд милиции. Напротив, на скамейке с удивленным вытянутым лицом сидел Саня.
-Это – пиздец,- подумал я, - полные карманы анаши, здравствуй зона, без базара. Я поднял руки и спросил, делая совершенно спокойное лицо и по возможности не мандражируя голосом.
- Парни, а за что собственно вы меня так вот приняли?
- Не пизди, а то сейчас враз по почкам алиби пропишем.
-Какое на хрен алиби, за что мне руки ломаете?
-Ты, Сивый не ори, пятый дом ломаешь, - мент еще больнее выкрутил мне руку.
-Я не сивый, меня бабка попросила.
- Это все бабка, она его просила, - в этот момент очнулся Санька, он закричал, что было горла, - мы сидели никого не трогали, пришла в халате и в тапочках.
- Да она там, в доме, зайдите и спросите, - прохрипел я, горло надежно было зажато на сгибе руки у сержанта. Сержант махнул головой напарнику, - Серега, давай.
Через пару секунд на крыльце оказалась наша бабка со скалкой в руке, с грозным видом, как настоящий боец, она ломанулась на милицейский наряд, и первый кому прилетела неслабая плюха оказался сержант ломавший мне руку и шею.
- Ах, ты шакаленок, я тебя учила уму разуму, я тебя воспитывала, а ты людям руки ломаешь, вместо того чтоб спасибо сказать! Зальет с утра шары и давай над людьми измываться! Ах, ты, наглая, немытая морда, - гневные слова пересыпались ударами. Под горячую руку попал и напарник – Серега, ему тоже перепало от бабули раз пять. Я отскочил в сторону и едва хотел бежать, как услышал, - Мама, мам, ну успокойся. Я ж тебя не видел, думал, грабят тебя. Вон у него нож, какой был, я за тебя испугался.
- Мама? – переспросил я удивленно.
-Да, теща моя, а что? Степановна.
На скамейке напротив Санек в очередной раз угорал от происходящего, я, потирая болящую шею, ржал не меньше. Рядом стояла смущенная Степановна. Ее грозное оружие оставило на форме сержанта смешные белые полоски.
-Ну, что сынки, пойдемте тогда уж борщ есть,-  позвала нас в гости Степановна.
- Да нет бабуль, поедем мы, пожалуй, а то еще что случится, за рыжего или патлатого какого примут.
- Ну, уж нет, пока не поедите никуда не поедете, а нет Ваське скажу,- она кивнула головой на сержанта, - зятю моему, он вас арестует, а я силой кормить буду, - радостно закивала старушка.
- Э, Степановна, ты загнула, но борщ мы все равно поедим, - Саня строго посмотрел на меня – свинячка дело страшное и затягивающее,- Тем более нам еще ехать и ехать, горячее не помешает.
-Ладно, оглаед, пошли уже, - я хлопнул его по плечу, - попробуем боевого борща.

За столом у Степановны в компании двух мусоров, мы старались вести себя попроще, без комплексов, но и не и без выебонов. Культурно, одним словом. Васька с Серегой быстро похлебав борща сославшись на службу срулили, а мы с Саней понемногу сёрпая из ложек горячий и наваристый борщ разглядывали комнату Степановны. Из заначки, когда свалили менты она достала бутылку водки, и Саня многозначительно посмотрев на меня покачал головой, одно дело когда дуешь за рулем, другое - пьянка.
-Степановна, нет, нам ехать, водку никак нельзя.
- А магарыч? От моего зятя пострадал же?
- Да ладно, какой там магарыч, спасибо за борщ поедем мы.
- Ой, будете проезжать, заходите, днем я всегда дома.
-Спасибо бабуля, да в дорогу пора, - Саня завел мотоцикл, и мы снова рванули вперед, к морю.

-Слышишь, Санек, я пересрал, когда они мне руки ломать стали, блин полные карманы палева.
- Да я сам офигел, смотрю - тебя вяжут, а  что делать ума не приложу.
- Давай до Владика особо не останавливаться, а то еще какие приключения на жопу найдем, а нам сейчас это особо ни к чему.
- Гы, а ты бы видел свои глаза, они у тебя такие из орбит вылезли от удивления. Менты тебе руки крутят. А ты такой в полном ауте.
-А давай тебе канапель  в багажник положим, потом я на твои глаза смотреть буду.
-Ну вот уж на хуй, умерла, как говориться, так умерла.
-Тотаж, так что не пизди, рули давай, а то уже пол дня едем а до Владика еще пилить и пилить.
-А давай еще разок дунем?
-Нет. Пилите Шура.
- Лех, ну, правда, давай курнем?
-Хуй с ним, тормози.

Снова привстав у обочины, мы дунули, и полетели по дороге на Владик. Солнце высоко стояло в небе и пекло голову, а ветер все также свистел в ушах.