Так... первые пятнадцать билетов песдуют в левый нагрудный карман.
К узкой извилистой гармошке хитро пристрочён кусочек авиационной (круглой в сечении) резинки, чтобы шпора вылетала по первому требованию.
Башка трещит, ахуеть.
В дрова, однако, нагрузились к полуночи, и до Ленки я не дошёл.
А дошёл я, лишенец, к паровозу на мизере. Ну шесть взяток! Ну какая падла, кроме тебя, на такое подпишется?! В червях, помню, пришли король-десять... ну!
После сноса повисла, при чужом заходе, бланковая восьмёрка в трефах... и чё надо было? А надо было мне, растыке, остаться в распасах, отобрать две свои и не выёбываться.
Поздно, Лиза...
Вернёмся к физике. Следующие десять билетов...

Я, второкурсник химфака, тасуя по карманам шпоры, еду сдавать последний в году экзамен, трясясь и мотыляясь на задней площадке раздолбанного троллейбуса.
Отпаренные под матрасом брюки, ненадеваемый галстук, единственная белая рубашка. Непременные кеды. Да, и Вовкин пиджак в крупную клетку, особо ценимый за обилие внешних и внутренних карманов.
Такой вот расписной пижон.
Эта физика нах... это не физика нах! Последняя надежда рейха.
Если в сессию прилетит вторая трёха, стипухи до зимы не будет.
Соси тогда, мартышка, хуй, бананы снова не завезли.
И никакой стройотряд нужду не прикроет... опаньки!

- Предъявите, пожалуйста, билеты. Талончики, бабушка, надо компостировать. Пробей, говорю, вот тетеря глухая! Нет, девушка, ваш талон к компостеру не подходит, не здесь пробивали. Приготовим штраф или проследуем к выходу!
По салону бодренько катится-щебечет мужичок в сиреневых (блять, аж снова затошнило) техасах и клетчатой ковбойке навыпуск. Я тупо переключаюсь на происходящее. Талонов у меня не было и не будет. Пока ноги сами решают, сойти ли мне в муках бодуна на Съездовской или "хуй-знает-как-но-проскочим", мужичок приближается к задней площадке и пытливо обращается ко мне:
- А у вас что, молодой человек?
- А я учусь в автобусном техникуме...

Остатки разума вяло протестуют, но их никто не слышит.
Ну какой нах, АВТОБУСНЫЙ ТЕХНИКУМ?! Теперь всё, сливай воду.
Глаза мужичка-боровичка расширяются, он растерян, кажется, ещё больше, чем я. Наконец, наши логики обретают друг друга, как индийские близнецы:
- А у вас... документ какой-нить имеется?
- Да какой ещё документ - экзамен вон еду сдавать.
Мужичок потерянно вздыхает и отворачивается. Подталкивает к выходу из троллейбуса прочих потерпевших и начинает им что-то втирать, широко размахивая руками.
Я еду дальше, по-прежнему плохо осознавая происходящее.

- Дяинька, а тяжело учиться в автобусном техникуме? - на меня требовательно устремляются глаза где-то пятилетнего малыша, нестерпимо синие и столь же пытливые.
- Тяжело, не тяжело... Рулить надо уметь, - бормочу я и триумфально спускаюсь по ступенькам на Университетскую набережную.
Трёху на экзамене я всё-таки схлопотал.