Итак, нам предстояло пересечь пролив Босфор Восточный.

Как-то резко похолодало. Море было неспокойно, температура воды + 8; небольшие, на мой сухопутный взгляд, волны перекатывались и перехлестывались. Ко всему прочему, появился туман, постепенно заполняющий собой всё вокруг. Но меня трудно было остановить и испугать. Хотя я уже с некоторым сомнением смотрела на лодки (одну - моторную, которая была в длину где-то 2, 5 метра, другую - резиновую, идущую на буксире), на груду мешков, которые нам ещё предстояло в эти лодки загрузить. Олег был настроен решительно.

- Давайте, давайте, грузимся!! Если сегодня не выйдем, завтра придумаем кучу отмазок, сошлемся на неплавательную погоду и никуда не поедем вообще!

Мы начали грузиться. Петр недовольно качал головой, но перетаскивал мешки с одеялами и рюкзаки с одеждой в моторную лодку, Олег с беспечным видом и улыбкой загружал продукты в резиновую. А я поочередно заглядывала в глаза то одному, то другому и пыталась реально оценить ситуацию. Потом плюнула на это дело, подумала про себя: «раз решили, надо ехать», и стала помогать загружать лодки. Наконец, всё было готово к отплытию.

Никто не кричал: отдать концы, рубить канаты и поднять паруса, как происходило в фильмах, мы как-то совсем не помпезно отчалили от берега. Плывем, туман сплошной стеной, вполне ощутимой и плотной, радиус видимости примерно метров 5. Те самые небольшие волны перехлестывают борт и заливают лодку, ботинки и джинсы промокли. Холодно!

За нами на буксирной лодке плыл Олег, изредка он весьма умело орудовал веслом и лучезарно улыбался, будто и не было вокруг моря, сырости и холода, а лежал он в гамаке на балконе, с чашечкой кофе. (Кстати, хотелось треснуть его по голове, не гуманно, понимаю). Петр хмурился, глядя по сторонам, ему явно не нравилось всё происходящее, потом он достал компас и протянул его мне:

- Держи!

Я послушно схватила черную коробочку, поражаясь невиданной доселе конструкции компаса: стрелок на нем не наблюдалось.

Я повертела коробочку и так и этак, а потом решилась уточнить:
- Я правильно держу компас?

Петр мельком взглянуть на меня:
- Всё правильно, только его надо открыть.

А вода в лодке, надо отметить, продолжала пребывать. Мои ноги по щиколотки были в ледяной воде.
- Бери совок, вычерпывай воду, компас я подержу, - дает мне новую команду my captain.
- Yes, сэр!

Я схватила совок и начала вычерпывать воду, сожалея, что совок всего один: пока я черпала, хоть немного согрелась. Дети уже не подают признаков жизни, жмутся ко мне и молчат.
- Видишь, чайки, - утешает меня Петр где-то через полчаса нашего плаванья, - значит, где-то рядом берег.

Берег … это несколько вдохновляет. Я разворачиваюсь и вглядываюсь в туман. И, действительно, прямо по курсу - земля. Виден уже пирс, а на берегу стоят люди.
- Во, бля, экстремалы! Не в курсе, что ли, что сегодня даже большим судам выход в море запрещен?
Я посмотрела на Петю. Он пожал плечами и обворожительно улыбнулся. «Точно экстремалы! - ужаснулась я. И с кем я связалась?»

Наконец, мы причалили. Выпрыгнула на берег, ноги не слушались и подгибались от холода. Промокло всё: ботинки, носки, джинсы, трусы. Надо было разводить костер, как-то сушиться, ставить палатки, но сил никаких не было. Кое-как, на подгибающихся ногах, принялась собирать дрова, к счастью деревяшек на берегу было много.

Петя между делом прочитал лекцию.
- Это плавник, - голосом лектора сообщил он мне, - т.е. деревяшки, выброшенные морем на берег.

Олег разгружал лодки, потом занялся установкой палаток. Петр стал разжигать костер.
- А спички у нас есть?
Наступило гнетущее молчание. Мужчины переглядывались между собой.
- Я не взял, - наконец сообщил Олег.
- И я, - уточнил Петр.
А у меня есть зажигалка, - вздохнула я, - держите.
(Курение - это, несомненно, вредная штука, но иногда… да что говорить, вы понимаете, о чем я.)

….Через несколько минут костер горел, одна палатка была поставлена, я пошла отыскивать сухую одежду. Открыла один мешок с одеялами. О, ужас!!!! Одеяла были сырые. Из восьми одеял сухими были только два … Я ринулась к рюкзакам с вещами. Промокло всё. Я вытащила запасные джинсы, которые оставалось только выжимать, кофты и носки. Шарман. Надо отметит, что у мужчин одежда была сухая: Олегу повезло, его лодку не затопило в принципе, а Петр был одет в гидрокостюм (костюм Гидры, как потом называла его я, не Петю, костюм). Пошакалила в буксирной лодке…и нашла-таки сухую запасную одежду. Всё налаживалось.

(…Из темноты к костру шагнули неясные силуэты.
- Ребят, мы в магазин, что-нибудь надо?
- Спасибо, у нас всё есть,)

И вот, наконец, всё сделано: лодки вытащены на берег, палатки поставлены и обустроены, жарко дымился костер, и вкусно пахло жареными котлетами. Кругом был туман. Неба в принципе видно не было, луч фонаря всё время натыкался на плотную стену тумана. Казалось, что мы под колпаком.

Шепот волн, дым костра, крики чаек.
Вкус еды, запах спирта, усталость.
Холод, сырость и дрожь всего тела.
То не страсть, а всё та же усталость.
И туман, как стена наступает,
Заполняет собою пространство,
Заползает в свободные щели:
Мы одни во Вселенной, где люди?!

Небо, море куда всё пропало?
Заползти бы в палату, погреться.
Вместо слов колыбельной - морзянка,
Что стучат в темноте твои зубы.
Спать скорее, а завтра в дорогу,
Поменялся ведь ветер на зюсманд..
Значит завтра с утра будет СОЛНЦЕ!!!

(- Клава, а ты не пожалела, что отправилась с нами?
- Неа, нисколько. Я сама маньячка, мне даже нравится.)