Вечер. Московское метро. Народ прет домой и я возвращиюсь из универа - сегодня позже чем обычно. На платформе народу мало - но те что есть грамотно рассредоточены по всей ее длинне. Я стою в конце платформы, готовлюсь водрузиться в последние вагоны - они в это время наиболее свободны. А поскольку я ниибаца качок - мне надо много места. Я всегда еду стоя, во-первых потому, что сидеть бравому пацану в метро - моветон, а во-вторых: однажды мне посчастливилось ехать в вагоне, где на одном из седений беспечно почивал бомж. Бомжы в метро - не редкость, особливо в горизонтальном положении. Но этот исключительный - он обоссался под себя. Самого мометна я не застал, но судя по характерной мокроте его штанов и сидения, с которого жидкая субстанция изредка капала в такт раскачиванию поезда - произошло это недавно. Дык вот, я не знаю насколько трудолюбиво и самотверженно, а главное как часто производится мытье сидений - посему и стою гордо, а то мало ли что. Наши граждане мочеиспускательного натюрморта не сторонились как ни странно, в частности несколько человек рабочего класса сидели напротив героя дня и смотрели в пустоту. Но это было давно.

Так вот, подъезжает поезд. Он проносится мимо меня - заметно, что все вагоны забиты. Видимо на протяжении поездки перед глазами будут маячить суровые пролетарские ибала - куда не повернись, взгляд будет упираться именно в них. Однако не в этот раз. Поезд останавливается и впереди я вижу один полупустой вагон, причем распределение людей в нем решительно противоречит законам математической статистики, ибо они сосредоточены строго в одной его половине. Я заскакиваю в него, двери закрывают дорогу назад и поезд трогается. Ядреная вонь, локальный источник которой находился на сидениях между мной и плотным скоплением пассажиров, резко ударяет в мозг - пиздец бля. А локальный центр ее - беззаботный обосравшийся бомж, довольно улыбающийся и разглядывающий пассажров. Нет блять, ну нахуя надо срать в метро. Интерестно, задумывался ли он перед тем, как срать, а стоит ли это делать. Задумывался ли он, как это сделать - ведь можно было присесть в уголке. С другой стороны, этот бомж практически неуязвим. Менты не смогут его увести из вагона, да и простым граждам, ратующим за свежий воздух в московском метро не удасться научить его хорошим манерам. Только бомж почует опастность, он достанет свое говно, измазав им руки. Парализовав ловким броском экскремента одного нападающего, он будет отмахиваться фекальными ладонями, которых нападающий будет сторониться как огня. Если нет огнестрельного оружия, можно попробовать пооковыряться в носу и отмахиваться от бомжа козявкой на пальце, впрочем козявка по сравнения с говном будет не убедительна.

А между тем отступать некуда, ехать еще минуты три минимум. Закрыв майкой нос, сведя потребление кислорода к минимуму - фактически анабиоз, я стал отсчитывать про себя мучительные секунды, поезд только начал замедлять ход. И вот наконец свет, за окнами толпа уже нацелилась на наш полупустой вагончик. Двери открылись, я вырываюсь и делаю спасительный вдох. А вагон заполнили ничего не подозревающие пассажиры. Я смотрел на них и улыбался, на некоторых лицах появились признаки паники, на некоторых - недоумение, страх, но поезд не ждет, двери закрылись перед их носом - ни один не успел покинуть смертельный вагон. Я помню эти лица, эти обезумевшие глаза. Несчастные...