Мне очень нравятся блюда из синеньких (баклажанов). Люблю их маринованных, прессованных, тушенных, в рагу овощном. Ага, икру, конечно, люблю баклажанную. Но особенно до смакУ мне синенькие жаренные кольцами под майонезом и чесночным острым соусом. Я летом буквально достаю жену просьбами : « Зашамань что-нибудь  из синих». И это при том, что любовь к этому овощу у меня появилась совсем недавно – летом 2004 года. А до этого я на баклажаны и смотреть не мог. Не нравились они мне. Обстоятельства, при которых у меня так круто изменились вкусы, я прежде хранил втайне. Вы первые, с кем делюсь.

Однажды  в будний день середины июля мне на работу позвонила жена:

- Ты не мог бы сегодня освободиться чуть пораньше? – спросила она по мобильному.

- А что такое?

- Да, мама просила завезти ей на дачу воды питьевой – пару десятилитровых баклах. Ей не на чем готовить.

Я поморщился при мысли, что придется заезжать в «Родник», а потом трястись по не очень хорошей дороге за городом. Но как откажешь жене?

- Ладно, Ксюша! Сделаю. Только не знаю  - во сколько точно освобожусь и приеду на дачу.

- Ну, ты это , когда воду возьмешь позвони маме, - попросила жена.

Я пообещал, что обязательно дзвякну на мобилу теще. С работы я сбежал около 4 дня. Заскочил в родник, купил две емкости с водой, и, погрузив их в багажник, стал набирать телефон любимой тещи. Два набора не дали результата – автомат оператора связи отвечал «К сожалению, абонент в данный момент  недоступен». Ну, и ладно. Сел за руль и поехал на дачу.

Через час я был на месте. Вытащил из багажника воду и пошел к дачному домику, где вот уже как неделю проводила свой отпуск мать жены. Женщина 40 лет, замечательная, симпатичная ( порода!) и не так давно овдовевшая. И как такая оставалась свободной спустя полтора года после ухода супруга – всегда удивлялся я.

Одну баклаху с водой я поставил на крыльцо и освободившейся рукой открыл дверь домика. То, что я увидел в комнате, повергло меня в оцепенение. Прямо передо мною на диване лежала на спине абсолютно голая теща. Ноги ее были задраны вверх в разные стороны. Лицо налилось кровью от напряжения. Язык высунут. Я инстинктивно протер свободной рукой левый глаз, мол, не привиделось ли мне это.  Мама моей Ксюши изо всей своей женской силы гоняла туда-сюда в  уже немаленькой киске приличного размера баклажан. Она была так увлечена, заведена, что заметила мой приход лишь спустя секунд тридцать, в  течение которых  я стоял и наблюдал за мастурбирующей тещей с отвисшей челюстью.

То, что произошло потом… Гоголь со своей финальной немой сценой в «Ревизоре» нервно грызет ногти в углу. Наконец, заметив меня, теща с криком закрыла лицо руками. При этом ее ноги так и продолжали торчать вверх, а между срамных губ синел обильно увлажненный баклажан. Секунды через три она издала протяжное «Ааааааа!» Мышцы живота тещи напряглись, от чего баклажан со звуком, похожим на имя одного хуятора, «чуанк» выскочил из влагалища и упал на диван.

Я вылетел из домика и побежал к машине. О чем думал в тот вечер после увиденного я конкретно не помню.

В выходные мы с женой отправились на дачу. Я  отказывался от поездки до последнего – не хотелось встречаться глазами с тещей. Неудобно, неловко. Но пришлось все-таки сдаться.

Первое, что мне бросилось в глаза по приезду на дачу – грядка,  где росли синие, была полностью выполота, выкорчевана. Жена поинтересовалась у матери:

- А где синие? Сейчас же самый сезон на них…

Теща опустила глаза и пробурчала:

- Да на них какая-то зараза напала. Грибок или что в этом роде. Вот и выполола их, чтоб другие овощи не заражали…

После этого теща мелкими шажками, пригнув голову, не глядя в мою сторону убежала в домик.


Осенью, кажется, в конце сентября мы были на дне рождения у родственников. Хлебосольные люди. Стол ломился от яств. Но почему-то среди всего разнообразия кушаний я остановил свое внимание на баклажанах под майонезом и острым чесночным соусом. Блюдо так аппетитно выглядело. Наложил я синих с горою и стал есть с такой жадностью, что даже начали потрескивать челюстные суставы. Теща, сидевшая напротив меня, глядела на меня, поглощающего баклажаны, вся красная, чуть ли не со слезами  в глазах. В конце-концов она не выдержала, встала из-за стола и ушла в другую комнату. Но меня это не смутило. Я подкладывал и подкладывал себе синих – жаренных под соусом, маринованных – всяких, какие только были. И главное – при поглощении овоща я вспоминал о даче.

Вот с тех пор я просто фанатею от синеньких. Могу их съесть килограммы. С чего бы это?


PS: Надеюсь , что теща, ни разу не входившая в Интернет , не увидит этого высера-откровения…