Продолжение.
Начало тут:
http://www.udaff.com/creo/68159.html
http://www.udaff.com/creo/68139.html
http://www.udaff.com/creo/68129.html
http://www.udaff.com/creo/68068.html

Резо Гомиашвили откровенно скучал. После обеда (состоявшего из трех порций шашлыка, принесенных из вокзального кафе каким-то услужливым стажером за скромную плату в 500 рублей и нагло им же обкусанных по пути), он уже успел заново пересчитать всех клопов, обитающих в вонючем полосатом матрасе, а также изобразить жженой спичкой пару похабных картинок на стене камеры, на сем же перечень занятий, достойных настоящего джигита, был исчерпан. Разумеется, Резо с превеликим удовольствием направился бы к проституткам, оккупировавшим трехместную камеру дальше по коридору, однако тюремные тарифы на подобного рода развлечения были чересчур высоки, даже несмотря на то, что Резо при задержании удалось утаить немалую сумму от цепких лап Петровича, завернув деньги в полиэтилен и засунув их себе в задний проход. За три дня, что Резо пребывал в камере, пакетик с деньгами изрядно похудел, и было бы разумным не впадать в большие траты, ибо все шло к тому, что до конца выходных никто его выручать не собирался. Посему гражданину кавказской республики оставалось лишь сидеть на грязном полосатом матрасе да размышлять о всей глубине своего нравственного падения. 

Всего семь-восемь лет назад Резо Гомиашвили был молодым двадцатипятилетним чабаном и пас стада овец в окрестностях величественных заснеженных горных вершин Эльбруса и Казбека. Чабанами были отец и дед Резо, однако наш герой вовсе не разделял энтузиазма своих предков, поскольку с самых ранних лет не привык переносить все лишения, связанные с этой трудной, но благородной профессией.  Резо любил хорошо покушать, выпить вина, а самое главное – с самого нежного возраста познал суть взаимоотношений между полами. Постоянное же пребывание вдали от родного аула лишало нашего джигита всех этих радостей жизни, и самым непереносимым для него было отсутствие женщин. Промучившись два-три месяца в тщетных попытках спасти себя собственноручно, бравый горец от отчаяния совратил на путь греха молодую овцу из своего стада, и, к его собственному изумлению, так увлекся этим процессом, что через две недели поймал себя на мысли о том, что обнаженные женские тела более не занимают все его воспаленное воображение. Однако эта счастливая находка в скором времени обернулась для Резо настоящей катастрофой: старухи из аула стали замечать, что удои их овец стали приближаться к нулю, а когда догадались об истинной причине столь странного явления, потребовали от главного старейшины внеочередного созыва совета аула. Старейшины совещались недолго, и к концу седьмого дня вынесли вердикт: единственно возможным наказанием за столь тяжкое преступление аксакалы признали изгнание Резо из аула, что было претворено в жизнь утром следующего дня. Таким образом незадачливый экс-чабан очутился на дороге, ведущей в Тбилиси, без гроша в кармане и с двумя корзинами помидоров, украденных им у соседки, в руках. Бросив печальный взгляд на хлев, где содержалась любимая отара, Резо глубоко вздохнул и зашагал навстречу новой жизни.
Мы опустим малоинтересные фтыкателю подробности, коими был отмечен путь Резо в столицу суверенной республики Грузия, заметим лишь, что, выгодно продав на вокзале помидоры, Резо Гомиашвили стал обладателем суммы денег, достаточной для приобретения плацкартного билета до Москвы. В Москве, как казалось Резо, его ждали с распростертыми объятьями. 

Наивный идеализм похотливого чабана проявил свою несостоятельность уже на второй день пути. На остановке после русско-грузинской границы Резо был отозван в сторону бравыми российскими таможенниками, вежливо объяснившими ему, что в связи с временным ухудшением российско-грузинских отношений граждане Грузии, к их искреннему сожалению, не допускаются на территорию великой державы. Впрочем, в исключительных случаях подобное перемещение виделось представителям великодержавной власти вполне возможным, но для этого требовалось возместить некоторые неизбежные накладные расходы. Интимным полушепотом растерянному Резо была озвучена сумма в 500 долларов США, уплатив которые (кстати, на основании совершенно законного приказа начальника таможни, тут же предъявленного в виде мятой желтой бумажки), грузинский турист мог наслаждаться видами русских полей вплоть до самой Москвы. К несчастью для таможенников, со знанием русского языка у Резо дело обстояло крайне плохо, однако еще хуже было финансовое положение горца, что он попытался объяснить старшему группы на пальцах, с привлечением интернациональных жестов и русских матерных слов. Старшой удрученно покивал головой, как бы сочувствуя положению Резо, после чего гражданин полудружественной республики был довольно неаккуратно выброшен из вагона на голые рельсы. Едва Резо успел откатиться в сторону, состав злобно зашипел и тронулся, увозя радужные мечты несостоявшегося покорителя Златоглавой. Однако не таков был Резо Гомиашвили, чтобы сдаться просто так, поэтому через четыре часа слегка повеселевший горец, потирая ушибы, уже тащился на платформе товарного поезда, везшего овощи в чудный провинциальный город Курск. На следующий день Резо уже стоял на курском привокзальном рынке с двумя мешками картошки,  снятыми им с товарняка в качестве платы за некомфортные условия проезда. По его расчетам, суммы, вырученной от продажи питательных корнеплодов должно было хватить ему на обзаведение одной необходимой в первую очередь вещью, а именно регистрацией. Но, как известно, человеку дано лишь строить предположения, и на сей раз судьба вновь повернулась к бывшему чабану своим тощим шелудивым задом.

Едва Резо успел расположить мешки на свободном лотке, как он был окружен тройкой суровых молодых людей в спортивных костюмах, недвусмысленно намекнувшими, что правила розничной торговли, установленные в г. Курск предписывают коммерсантам довольствоваться десятью процентами прибыли, а остальные девяносто жертвовать на благотворительные цели. Смелый горец успел даже высказать в трех словах свое отношение к подобному институциональному порядку, взвизгнув: "Да ви что!..", но четвертое слово "шакалы" прилипло у него к языку и медленно стекло обратно в глотку после того, как чуткие уши чабана уловили щелчок лезвия выкидного ножа…

С того злосчастного дня прошло семь лет, и Резо успел в равной степени набрать вес телесный и вес в обществе. Теперь изрядно разжиревший урюк предпочитал всем овцам Кавказа молодых мальчиков с крепкими ягодицами, а в свободное время под крышей Креста заправлял торговлей в овощных рядах, а также курировал деятельность вокзальных жриц любви. В среднем раз в два-три месяца, в рамках очередной программы по борьбе с проституцией и нарушителями паспортно-визового режима, его задерживал старший лейтенант Дуборыльский, каждый раз устраивавший из этого задержания шоу с выездом роты ОМОНа  в надежде получить очередную "галочку" на пути к присвоению очередного звания. После такого задержания, обычно через сутки-двое, к зданию ОВД подъезжал незаметный человечек от Креста и, после недолгих переговоров с капитаном Лихоимцевым, уезжал вместе с арестантом. И на сей раз причин для беспокойства Резо не видел: самой большой проблемой для него было скоротать время до следующего дня. И еще за миг до триумфального появления в дверном проеме камеры честного следователя Резо Гомиашвили откровенно скучал.

Продолжение следует.