Красный цвет. Золотой орел. Символ власти и независимости. Теперь все будет хорошо. И, главное, неясно, что такое нашло сегодня на Михалыча. То ли водка была забориста, то ли погода хороша, то ли теща, отравлявшая так долго жизнь шефу, наконец-то убралась в мир иной. Но это уже неважно. Теперь все позади. Полтора года каждодневного каторжного труда, необходимость таскать с собой огромные листы с блеклыми печатями, расползавшиеся на швах и не внушавшие доверия даже бабкам-дежурным у турникетов в метро. Насмешки сокурсников-мажоров, издевательства коллег – все позади. Сегодня, с 1 мая 2003 года, начинается новая жизнь.
И праздник сегодня большой - Михалыч, конечно, в честь такой даты откушал знатно.

И именно в этот светлый праздник, как подарок, как предзнаменование, неожиданный вызов на ковер. Корявая подпись, выведенная трясущейся рукой Михалыча. Стук печати, как гром фанфар. Бурчание шефа: "С тебя простава, никуда не уезжай, завтра у меня дежурство - нужен будешь". И вот – она в руках. Долгожданная и желанная, как глоток рассола с утра. Первая ксива – это же как первая любовь. Нет, впрочем, куда как приятнее – как первое участие в выборах, наверное. Теперь все будет хорошо.


* * *
02 мая 2003 года ровно в 11.00 по московскому времени третий помощник младшего следователя Мосгорпрокуратуры Василий Черных сошел на перрон с поезда Москва-Курск.
Бабки-лоточницы, стоявшие в полной боевой готовности, с жуткими матюгами ринулись к подходящему поезду, расталкивая друг друга коробками, забитыми семечками, чебуреками и сигаретами. Черных зажмурился от яркого солнца и потянул носом родной курский воздух. В воздухе пахло жареным. Жареным мясом бродячих собак, нагло выдаваемым ушлыми жирными урюками за великолепную свежайшую шаверму, изготовленную по старинному секретному турецкому рецепту. Бумажки от такой шавермы, в изобилии валявшиеся рядом с переполненными мусорными баками, брезгливо обходили стороной даже вокзальные крысы, предпочитавшие утолять голод банановыми шкурками, сигаретными бычками и использованными презервативами, благо недостатка в них не ощущалось ни на перроне, ни на тротуарах.

Черных еще раз торжествующе обвел взглядом родные просторы. Он был дома. И с ним была вся карательная мощь Российского государства, помещавшаяся в сложенном виде в нагрудный карман его ветхой куртки.

* * *
Надо заметить, что доблестный помощник следователя приехал в родные пенаты в первый раз за последние 5 лет и, более того, с совершенно определенной целью. Закончив курскую общеобразовательную школу, где за все 11 лет обучения перенес немало издевательств со стороны своих не в пример более развитых физически одноклассников, Черных поклялся на пряжке старого солдатского ремня, выменянного у соседа-алкоголика за четверть самогона, что он отомстит им за все сторицей. Наиболее изощренной местью в его глазах было водворение ненавистных одноклассников в исправительные учреждения, ну или на худой конец в следственный изолятор либо КПЗ, желательно в одну камеру с каким-нибудь ахтунгом или вонючим бомжем. Но такие действия требовали официально подтвержденных государством полномочий, таким образом, Вася возжаждал вступить на стезю служения закону и правопорядку.

Собственно, только ради этого Черных и совершил столь немыслимый для него самого, перебивавшегося за годы школы с двоек на тройки, шаг – поступил в МГЮА. На втором курсе Черных устроился на службу
в мосгорпрокуратуру, где за полтора года дослужился до третьего помощника младшего следователя. Снедаемый навязчивой идеей мщения, Черных стойко переносил все издевательства своего шефа, а также всех остальных прокурорских работников, и лишь одно омрачало его гордые думы – с первого же дня службы Михалыч заявил, что "чмошной лимите ксив не выдаем". Все эти полтора года Черных только и занимался тем, что всячески подлизывался к шефу, рассчитывая на то, что суровый Михалыч смягчится, глядя на усердие и старательность третьего помощника. Иногда, впрочем, ради проверки собственных сил, Черных нарывался на кого-нибудь послабее из "золотой молодежи" (ненавистной ему ничуть не меньше, чем проклятые одноклассники – честный следователь не мог заснуть три ночи подряд, узнав, сколько денег в месяц тратит его однокурсник Антоша Петров на различные ночные клубы – скажем так, что сумма превышала годовой оклад старшего следователя, включая премии и надбавку за выслугу лет). Напугав таким образом пару-тройку толстых трусливых мажорских увальней, и убедившись, что броня по-прежнему крепка, Черных только уверился в своей непобедимости, и отныне развлекал доверчивых однокурсников и однокурсниц рассказами о том, как старший следователь генеральной прокуратуры по особо важным делам Вася Черных в одиночку, вооруженный одной лишь верной портупеей, освобождал заложников чеченских террористов-смертников на Дубровке, а также попутно снискал в собственных глазах славу секс-символа курса, ибо свято верил в свою мужскую неотразимость. И вот, наконец-то, момент истины, предначертанный судьбой, настал. В кармане лежала официальная лицензия на любой беспредел, и черный мститель прибыл в город с утренним поездом. Карты сданы, игра началась.