Суки, падлы, мрази. Ебланы, твари, скоты, пидоры ебучие и гнойные.

Сны какие-то мрачные пошли мне сниться. Будто, пиздец наступает всеобщий, якобы вконец достают расеян цены на жильё, мизерные зарплаты, дорогая жрачка, сходящие сума от недоёба бабы, спившиеся и дохнувшие не дожив до тридцатника мужики, куриный ёбаный грипп, охуевшие от вседозволенности позорные волки ментовские, уебаны беспредельные жирные, засевшие в рублёвке, как в крепости, чиновники, тупое правительство, пробки на дорогах, рушающиеся то там, то тут дома, (и устои: парнуха, педерастия, тотальное лесбиянство, молодёжный похуизм, воровство, беспредел и прочая хуйня), ебучие бюрократы, сосущие кровь бедных людишек…Вот такая поебень, камраты, кажную ночь снится, хоть я уже и газет давно не читаю и телек не зырю. Мне это всё нахуй ненада, а, тем не менее, кашмары дастают. Противно всё это ужаснахкак.

Утром просыпаюсь от громкого стука в дверь. Первая мысль – тока бы блять не менты. Иду открывать, спрашиваю: кто там нахуй припёрся в такую блядскую рань. Слышу маловразумительное мычание в ответ и понимаю, что никто иной пришёл как Архитектор. Его уже окончательно загнали в угол Пришельцы, зелёные ёбанаврот человечки, и он лишь иногда вырывается от них и бежит, куда глаза глядят. То ко мне, то к Дуче, то…да у еблана точек навалом на Бакунина, Коммунистической, Октябрьской, Парижской комуны или у нас на Ленина. Нуего нахуй идиота. Он в последний раз, когда залетал сюда, птеродактель ёбаный, всё меня учил. Не пей, кричит охрипшим голосом, патамушта тихо разговаривать не умеет, не пей ты, мне сцука советует, паленую водку, от неё, сам знаешь, сколько щас народу мрёт, а пей лучше сэм, вот смотри на меня – двадцать лет уже самогон хуярю и хоть бы хуй. Посмотрел я на Архитектора – опухшая, заросшая, почерневшая морда. А он продолжает, типо тут на Запольной две чёткие точки знает с отличным самогнётом, от которого ещё никто не отравился. Да нахуй мне ты, блять, и твоё вонючее пойло упёрлись, думаю, и открываю дверь. Стоит – тёртая столетняя кажанка, рваные штаны, разбитые сапоги. Про морду вабще молчу. И баклажка с самогнётом под мышкой. Ах ты тварь, думаю и хватаю топор. Он у меня завсегда за дверью от непрошенных посетителей. Хрясь ему по черепу – готов парнишка. Один отпился.

Тут ещё полное лунное затмение случилось, а оно так просто не проходит. Люди охуевать и бесяться начинают шопиздец. Попенгаген восстал против уродливой власти, запрещающей и рушащей всё живое, и свиней копов. Отожгли поцаны не по поцки. Молодца. Дания рулит нах. Вперёд за прынца датского! Ну, и Питер подписался, тожа отжёг шопиздец, (они теперь с попенгагенам города побратимы на века), врезали пацаны по матвиенкам, которые замондражали и, может быть, задумались о жизни своей скорбной. Фошизм не пройдёт палюбому, но пассарать!

Да заебали черти, сколько ж можно. Тут ещё соседка с первого этажа, ёбаная Настя, закиряла по чёрному. Непросыхает. Родители её уже домой не пускают, она в дверь бьётся, орёт, грозится всех замочить. Потом куда-то исчезает (раз видел её спящую на ступенях высокого крыльца популярной забегаловки Закусочная на Докучаева), и вдруг опять является, обычно с какой-нибудь бичёвкой или приблатнённым ебланом. Шум на весь подъезд, угрозы…Ёбана врот, неругамшись. У меня постоянно сигареты стреляет и просит деньги. Раз препирается уже поздно вечером и говорит, что, мол, пашла в аптеку за лекарством (оказывается, эта ёбаная Настя ещё и беременная) и там у неё какие-то отмарозки отняли пятьдесят рублей. Просит выручить, ато её папка домой не пускает. Не дал, канешна, знаю, что не отдаст никогда, шалава приблудная.

Тут ещё моя Наташка распоясалась тоже совсем. Угостил её раз воткой… Сколько раз себе говорил: нельзя давать, сцучке ни грамма. Выпила почти всю бутылку и потянула меня погулять. На улице, говорит, хорошо, погода, вроде, наладилась. Установилось затишье перед бурей.(Эта как раз накануне ленного затмения). Сама весёлая такая, всё приколы, смехуёчки, то в чатах по мобильнику с любителями садо-мазо пропадает, то мне чёта интересное рассказывает. Как не вылезала пять суток из штапквариры молодых лесбиянок в Колодне. Блять, мне это уже надоело слухать и давно неинтересна нихуя, а  лоховка не понимает.

  Идём эта по площади Ленина, вдруг Наташка останавливается и начинает снимать с себя штаны, прямо уже и пизда волосатая показалась. (Не бреет нихуя пелотку, зараза, хоть убей). А ещё не поздно, народ кругом лазиет. Ну, это согласитесь уже перебор. Я много могут стерпеть, а тут… Как начал её пиздить. Вабще эту площадь Ленина кровью залил. Не знаю, может, убил даже девку. С тех пор не видел, одним словом.

Кароче возвращаюсь домой – ёбаная Настя сидит на лестнице и тупо листает телефонную книгу. Отвлекается, шкура, от бухла и наркотиков. Опять начала курить у меня стрелять и просить десятку. Ну, говорю, пошли. Привожу к себе, включаю музыку, и резко ставлю дешёвку раком… Нет, ебать не стал. Хуйеёзнает с кем она там шарится. Грязная довольна сучка, хотя и беременная. Взял старый солдатский ремень с бляхой, который остался ещё от деда и отходил эту свинью за всю хуйню по большой жопе. Потом прогнал пинками тварь вонючую. Шоб она сдохла паскуда!

Суки. Падлы. Мрази. Скоты. Ебланы. Бляди продажные. Пидоры конченные. Заебали все нахуй, достали конкретно, чтобы вы все ебанулись апстенку и утонули в параше.

Немножко только отпустила, на время. Потом опять как нахлынет яибу. Всё это лунное, блять, затмение. Тогда хватаю винтовку и начал блять из окна палить куда попала.