« — Вера Сергевна, родная, я вновь Вам пишу,
Я в Озерках, я все тут же — на даче у тети...
Ну приезжайте, голубушка, Я Вас прошу!
Я тут погибну без Вас, как же Вы не поймете!

Милая, милая, где же Вы!... плохо без Вас.
Прямо с ума схожу,...ну и, конечно, простуда.
Вот у камина сижу с коньяком в этот час,
Нет, да и гляну в окошко, надеясь на чудо.

Вера Сергевна, я стал за собой замечать
Дар провиденья... я все наперед понимаю!
Вот и сейчас мне подумалось ... точно... опять...
Вы ведь письмо не получите это, я знаю!

В сумку холщовую сунет его почтальон,
Старый Ефим, после — затемно — двинется в город.
Тут десять верст... не доедет... в лесу, под дождем
будет он Прохором — вилами в спину — заколот.

Коротко вскрикнув, с телеги он плюхнется в грязь
Прошка же деньги и марки достанет и спрячет,
сумку же с письмами бросит, и в лес, хоронясь,
И напрямую, по лесу,— обратно на дачу!

Прохор, он из-под Тамбова приехал сюда,
он из мещан, он приказчиком в лавке напротив.
А как напьется, — все рад насолить господам...
То опрокинет забор, то окно расколотит...

Вера Сергевна, приедьте, хотя бы на день,
Тетка без Вас меня поедом ест и тиранит,
ты, мол, бездельник, слюнтяй, мол, сидишь тут как пень...

Боже мой! ветер по ставне дождем барабанит...

Шалый народ, сумасшедшая эта весна,
Видно, Россию оставили высшие силы. 
Сердце так давит... и светит в окошко луна...
Сельский погост заливая мерцаньем.... помилуй,

Господи Боже! да как же, ведь год или два,
Только назад; мы в Абрамцево ездили с Вами
Те же все: Дягилев, Сомов, да Бакст с Бенуа...
И Добужинский... да как же... Проклятая память!

Да уж невмочь...»

Обрывается этим письмо...
Лист, пожелтевший и хрупкий, в бюро убираю.
Шизофрения, понятно, ... а сердце само,
От недосказанной боли сжимаясь, рыдает.