Четыре полуаккорда Smells like teen spirite и понеслась. Безумные толпы, стадо поклонников, тупые качки подпевающие In bloom. Всем действительно понравились эти милые песенки.

Ты втечении трех месяцев кричишь со сцены как ты их ненавидишь. Они подпевают и тянут к тебе руки. Ты заливаешь болеуталяющее джони уокером и дразнишь их, бросая песни на середине. А им пофигу. Ведь это ты так сказал. Девять миллионов по фигу за год.
Они в школе называли тебя педиком и заставляли плакать от боли, а ты, целуя в засос Криса и Дейва, заставил их просить афтограф.
 
Все было классно и от маленьких желтых таблеток почти перестает болеть живот. Хотя вот Кортни говорила что героин лучше. Если быть аккуратным то вовсе не обязательно, что подсядешь. Сто баксов в день и боль In Utero проходит. А потом Френсис. Ты же любил дочку? Сам кормишь с баночки. Убираешь, целуешь, любишь. Берешь на фотосессии. Она щюрится и держится за майку с надписью grunge is dead.
А потом третий альбом и турне. Ты плачешь просишь забрать тебя отсюда. Первая комма в Риме. Ты ведь шутил когда хотел назвать этот альбом Hate myself and whant to die?
А предсмертные записки входили в план? А почему на записи Unplugged в Нью-Йорке, ты попросил столько цветов и свечей?

В Париже ты кричишь чтобы тебя изнасиловали, они подпевают как и всегда, но кто то догадывается, что твое желание исполнилось. Налей мне мятного чая...

Назад в Сиетл. Лучшее место где бы ты хотел жить. Но она приходит, и испачкав красной помадой фильтры сигарет, вкладывает в еще теплую руку ремингтон.

Тебе сегодня сорок. И ты горсткой праха висишь в изголовье чье-то кровати. У твоей дочки голос в пять октав и диски Бритни Спирз.

До 27 еще семь и знаю каждую твою песню. Твоя именная гитара на растоянии вытянутой руки. И фотографии со стенок вместо зеркал.

Но почему мне так тебя нехватает?