Он уверенно шёл вперёд, не смотря на тянувший назад груз прошлого. Позади было всё, что он только мог испытать. Настоящее чеканило шаг, отдаваясь эхом часового механизма.
- Скажи мне друг мой что с тобою?
Ты, часом, брат, не заболел?
- Нет, просто звуки маятника с боем
Никак мне не дают покоя.
Боюсь перескочить предел.
- Ты что, в грядущее не хочешь
Хоть на секунду заглянуть?
- Того, что видел больше
Мне видеть нету мочи,
Но я продолжу путь.

И он, обогнув встречного знакомого, побрёл дальше. Недавний собеседник обернулся в сторону уходящего и увидел на его спине часы классической продолговатой формы с маятником за пыльным стеклом дверцы деревянного корпуса.

Часы альтернативой рюкзаку били днищем под коленки идущему вперёд, болтаясь на лямках за его спиной.

Переходя ветхий кирпичный мост, осыпающийся красной крошкой в реку под собой, образовывая на поверхности воды кровавые разводы, человек с часовым механизмом за плечами налетел на прильнувшую к перилам женщину.

- Смотри, куда идёшь! –
Особа возмутилась, -
Хотя теперь то, чтож –
И улыбнулась мило.

-Простите, под ноги смотрел,
Тошнит от вида горизонта.
Я от того и бел, как мел.
А тут Ваш голос нежный, звонкий!

Он внимательно осмотрел женское тело, скользнув взглядом снизу вверх, где его остановил взор её широко распахнутых глаз неопределённого цвета. В ней всё было почти идеально. Почти всё в ней соответствовало стандартам его вкуса. Почти… Столку сбивало её вечно меняющееся лицо,  причёска, цвет волос и размер бюста. Остальные изменения её тела, видимо, тоже имели место, но были менее очевидны. Особенно бросалось в глаза её лицо, две половинки которого жили отдельной друг от друга жизнью. Одна старела, другая молодела, меняясь сторонами друг с другом то и дело.

Три раза ударили часы за его спиной:
Бом!
Бом!
Бом!
и с последним ударом на мост ступила рота солдат, идущих в ногу с песней военных лет:

Стих весёлый гром орудий
Боевых годин.
Мирный год не меньше труден,
Если ты один.

Если ты, солдат, не весел,
Давит грусть – тоска.
Вспомни, под какие песни
Ты служил в войсках.

Как в наряд пошёл впервые,
Как ты вахту нёс,
Напевая те мотивы,
Сам себе под нос.

Если ты под танком не был
С миною в руках,
И с товарищами хлеба
Не делил пока,

Если вражеское брюхо
Не сажал на нож,
Если пороху не нюхал,
Песни не поймёшь.

На полях былых сражений
Нынче тишь да гладь.
Не пора ль на край передний
Юных выдвигать?

Дань свою отцы и деды
Отдали сполна.
Поражения, победы
Помнят знамена.

Чередой сквозных отверстий,
Гроздью бахромы.
Мир с войной и жизнь со смертью –
Между ними – мы.

Эта песня там понятна –
На передовой.
Так что вы смелей, ребята,
Пополняйте строй.

Женщина же на глазах у человека с часами распалась на две половинки, что с первым ударом канули в реку и затерялись среди пятен кирпичного оттенка на воде. Со средним ударом вперёд идущий успел прыгнуть на другой берег, когда мост, войдя в резонанс с ротой солдат, осыпался под их сапогами, а река и мост стали однородной массой.

Дойдя до ближайшего почтового отделения, человек послал телеграмму в следующий по маршруту населённый пункт. Только покинув здание почты, где на него подозрительно смотрели служащие и посетители, он был тут же окружён компанией местных детей, чьё внимание привлекли часы-рюкзак на спине чужака. С минуту покрутившись вокруг да около, ребятня быстро потеряла интерес к пришельцу чей путь лежал через местную лавку дешёвых сладостей с осевшими там детьми к железнодорожной насыпи, где скоро, по его расчетам, должен был максимально замедлить ход товарняк. Вскочив на торцевую площадку одного из вагонов, он долго переводил дух в потоке встречного ветра так и не сняв тяжкий груз с натруженных плеч. Спрыгнув на полном ходу у следующего населённого пункта, он кубарем скатился и докатился до местного отделения почты, умудрившись даже не поцарапать свою драгоценную ношу. Путник послал очередную телеграмму, успев до закрытия в этом же почтовом отделении получить предыдущую, прочесть её и, скомканную, кинуть на уходящую в вечерний туман пустынную дорогу к аэропорту с лесом по обеим сторонам под отчётливое в тишине безветрие тикания часов…

…Утром на этом месте случилась авария – грузовик с цистерной горючего на полном ходу поднял вокруг такую пылищу, что взлетевший вместе с ней бланк телеграммы распрямился и врезался в лобовое стекло тяжеловоза на уровне глаз водителя, который успел прочитать на смертоносной бумажке «БОМ!».