ФРИДРИХ МЮЛЛЕР.

Майор Мюллер полулежал на свином корыте. Было, конечно, слегка неудобно, но другого места ему, прославленному офицеру гитлеровских войск, не нашлось.

Русские свиньи посадили военнопленных немцев, всех оставшихся в живых солдат Мюллера в грязный, вонючий каменный свинарник. Даже раненных и тяжело раненных.

- Ничего, - сказал седоусый советский старшина, - до утра не подохнете, зато почувствуете, кто вы есть на самом деле. Моя бы воля была - всех бы к стенке поставил без суда. Ишь ты сдаются они! Ироды поганые!

Мюллер не очень хорошо понимал русский язык, но то, что сказал этот русский старшина он хорошо понял. По интонации.

Чумазые советские солдаты захлопнули тяжелые кованые ворота и закурили на улице, засмеялись. Мюллер сразу не смог нигде сесть - везде была жижа и навоз, на полу догнивала соломенная труха, запах душил. Но вскоре привык и даже присел на предложенное солдатом свиное корыто.

Двадцать бойцов осталось у майора Мюллера. Двадцать солдат без оружия, из которых больше половины ранены, трое просто лежат и бредят, а один уже почти умер. Русские их не пощадят, как не пожалел бы своих врагов в таком случае и сам герр Мюллер, окажись он сейчас там, за этими воротами, а русские здесь, изнутри в свинарнике. Для советских солдат эти полуживые фашисты - остатки дивизии «Мёртвая голова», настоящие убийцы, палачи-профессионалы и жалеть их некому, да и незачем.

Солдаты Мюллера верят ему. Он никогда не обманывал их, никогда не прятался за их спины, в бою всегда они чувствовали его локоть. И вот теперь он сам привёл их в эту полутёмную ферму, где ещё не вычищен свинячий навоз. Привёл для того, чтобы они ждали.

Чего?

В любую секунду может зайти русский солдат в плащ-палатке, лениво вскинуть свой чёрный автомат и пули, свистя и рикошетя, начнут рвать кожу и ткань гимнастёрок, впиваться острыми жалами в упругую плоть мышц, пробивать и ломать кости. И кровь его солдат смешается с этим вонючим дерьмом и отбросами. А через пять минут от доблестных солдат Рейха останется только куча перемазанных кровью трупов, валяющихся в свинячьих испражнениях.

Нет. Нужно думать о другом. Всё, может быть, будет и не так. У солдат Мюллера есть шанс выжить. Зачем это нужно русским - убивать своих рабов?

Пленных солдат просто отправят в концентрационный лагерь, заставят работать. Трудиться не разгибаясь с утра и до вечера. И всё-таки это неплохо, потому что у них будет шанс уйти, убежать или дождаться освобождения и остаться в живых. Ведь погибать уже не за что.

Германия войну проиграла и смертью этих двадцати шести ребят ничего не решишь, не изменишь. Поэтому, возможно, русские оставят их в живых. Но Мюллеру эта милость не нужна. Он должен бежать сегодня. Он не может, как прежние жильцы этого неуютного места - свиньи, лежать в грязи и дожидаться, когда кто-то зелёный в золотых погонах решит его судьбу.

Майор Мюллер ещё вчера держал в руках золото. Много золота - цепочки, медальоны, перстни, кубки. Камни, блистающие в темноте подвала, как светлячки.

Мюллер всю войну дрался, как дикий зверь, безжалостный и злобный. Фюрер в начале мировой баталии обещал им, офицерам и солдатам Третьего Рейха, каждому подарить маленький домик, там, где им больше всего понравиться. Мюллер сразу же решил где бы он хотел встретить старость - в Болгарии. В белом каменном домике на берегу тёплого солнечного моря.

Как часто он мечтал шагая или трясясь в машине по разбитым дорогам России или, что когда-нибудь всё это кончится раз и навсегда. Беспрестанные карательные рейды, расстрелы, кровь, брызжущая из разорвавшегося от пуль тела, крики женщин и детей, сгорающих в общем пожаре где-нибудь в деревенской церкви. Как всё это надоело!

Мюллеру часто хотелось пройтись по мягкому, осыпающемуся под ногами золотистому песку морского пляжа, и окунуться в прозрачную солёную воду, где сонные водоросли покачивают своими мохнатыми руками-стеблями. Медленные медузы плывут в плотной глади хрустальной воды, а шум прибоя успокаивает и колышет нагретый за день влажный и пряный воздух.

- Фридрих, не заплывай слишком далеко, - кричит с берега жена Марта и машет лежащему на спине в мягкой перине волн Мюллеру своей белой пухлой ручкой.

Фридрих это он, майор Мюллер, безжалостный инквизитор и палач, на чьей совести столько жизней сколько, наверное, песчинок на этом пляже. Он убивал взрослых, без тени стыда и мук совести сжигал стариков и детей. Плевать, плевать он хотел на них, грязных оборванных русских детей, они плодятся тысячами, они не нужны никому, будущее не за ними! У него есть долг перед Родиной, Великой Германией, который нужно исполнять.

А дети... К детям у Мюллера отдельная ненависть. И на то есть свои причины.

А у него, чистокровного арийца Фридриха Мюллера и такой же породистой жены Марты не может быть своих детей. Не может и всё тут! Сколько врачей они обходили до войны, сколько разочарований испытали, лечились, но вердикт врачей везде был один - бесплодие.

У него, Мюллера, умного, сильного и красивого мужчины, у которого всё работает как надо, и оказывается нет достаточного количества каких-то маленьких длиннохвостых тварей для того, чтобы зачать обычного ребёнка. Каких тысячи завязываются у сотен женщин и они не знают как от них избавиться.

Такое существо никогда не появиться в Марте потому, что он, Мюллер не может! Ему нужна или операция или искусственное оплодотворение его жены. В тонкости Мюллер не вдавался, потому что денег на оплату труда врачей у него просто не было.

Тогда Мюллер стал подолгу пропадать на службе, Марта не корила его, она всё понимала. А когда началась война Фридрих даже обрадовался, потому что у страны и у него лично появились другие проблемы и заботы.

А ещё возникла надежда на то, что когда Германия победит Мюллер найдёт возможность оплатить эту операцию. Нужно только стараться хорошо воевать. И тогда будет всё - и домик на берегу Чёрного моря и маленький сынишка, похожий на него и на Марту.

У тысяч славян есть дети. Это плохие, ужасные дети. Они совсем не похожи ни на Фридриха Мюллера, ни на его жену Марту. Потому что эти дети не их плоть. Они не арийцы. И значит они не имеют права на жизнь. Как не имеет пока ещё права на жизнь и маленький полу-сынишка Мюллера, среди тысячи себе подобных спешащий навстречу яйцеклетке Марты, чтобы слившись с ней навсегда образовать единое начало - их сына.

Но он малоподвижный, как говорят врачи, медленный, как та медуза из грёз майора Мюллера, неторопливый и слабый его полу-сынишка. Он не может оплодотворить яйцеклетку.

Чёрт! А славяне могут! У них по семь детей! Мюллер видел это сам! И он стрелял этих детей несмотря на слёзы и мольбу матерей, несмотря на крики и плач самих малышей. Уничтожал, как будто мстил. Убивал, как будто жестокостью мог помочь своему сыну родиться.

Германское командование Мюллера оценило за безжалостность карательных операций. И всё бы было нормально и дальше, если б не поражение фашисткой армии в войне.

Это была точка.

Финал.

Замок. Русские вокруг. Ловушка. И перспектива - смерть или плен. А потом, через много лет вернуться к Марте старым и больным, и жить, зная, что самого главного у них не будет уже никогда!!!

Но бог или дьявол, не понятно кто, да и, впрочем, не важно. Он не забыл Мюллера. Подкинул ему под конец игры козырный туз - старое золотишко трусливого, бежавшего из замка, барона. «На забери! - как будто сказал он, - теперь всё в твоих руках. И действуй сам!»

Мюллер уйдёт ночью. Он всё, всё до мелочей уже продумал. Главное, чтобы не вмешался случай. Пустяковый случай, который иногда ломает самые грандиозные и устойчивые планы. Но Мюллер намного хитрее, чем думают о нём русские. Он решился на предательство - маленькое предательство, которое спасёт его в этой мясорубке.

Мюллер уже передал генералу кое-какие секретные сведения о расположении немецких войск на фронте и намекнул, что знает ещё кое-что очень важное и полезное для советских войск.

- Я думаю, - сказал утром после разговора с Мюллером русский генерал, - что суд военного трибунала, учитывая вашу посильную помощь нам, может заменить вам меру наказания на более мягкую.

Потом он ухмыльнулся и добавил тихо:

- Вас повесят не за ноги, а за шею.

Мюллеру не перевели, что именно добавил генерал, но он всё понял и без перевода. Но спокойно пропустил глупую шутку генерала мимо своих ушей. Мюллеру было глубоко начхать на слова самодовольного русского высшего военного чина - он упорно рассчитывал улизнуть сегодняшней ночью.

Приближался вечер. Если данные, переданные Мюллером советскому генералу, подтвердятся, в чём Фридрих нисколько не сомневался, то его снова вызовут на допрос.

В первый раз утром в штаб его вёл молодой солдат. Правда со связанными за спиной руками и неусыпными тыканиями стволом автомата в спину. Но теперь, когда Мюллер рассказал им так много полезного, возможно, советское командование решит оказать немного доверия немецкому майору. И тогда нужно будет действовать по ситуации.

Мюллер облокотился спиной на холодную стену и стал ждать. Ещё днём он нашёл торчащую в стене подходящую острую железку, которую вытащив, припрятал за голенище сапога на всякий случай. Солдаты сидели у стен небольшими группами, в основном возле раненных и тихо переговаривались.

Рядовой с оторванной взрывом ногой загнанно хрипел, выкрикивая нечленораздельные слова и ругаясь. Он дёргался словно в конвульсиях и бил себя в грудь. Никто не обращал на него внимания. Мюллер, чтобы отвлечься, стал думать о сокровищах.

Сколько там? На два, на три миллиона? Пробраться в замок не трудно. После взрывов и пожара он наверняка стал никому не нужен и не интересен. Кто будет сторожить угли и обломки стен? А перепрятал сокровища Мюллер очень и очень остроумно. На виду у всех своих солдат, прямо посреди двора в замке.

А случилось всё так.

Когда майор Мюллер ломал голову над тем, куда же перепрятать сокровища так, чтобы ему их можно было бы легко забрать, и в то же самое время, чтобы никто другой просто не мог догадаться где лежат драгоценные железки.

Так вот, в минуту размышлений в комнату к майору забежал пёс. Жила эта собака в замке, вероятно, очень давно, питаясь чем придётся. Старый облезлый беспородный пёс. Солдаты его любили за то, что он помогал им нести нелёгкую патрульно-постовую службу. Увидит пёс с крепостной стены, что кто-то близко подошёл сразу лай поднимает. Или бывает всю ночь по двору носиться, сторожит. Видит, что свой идёт, подойдёт, обнюхает и ляжет спокойно у ворот. Быстро со всеми солдатами познакомился, а поначалу всё время кидался с лаем. Даже пристрелить его хотели солдаты, но потом поняли, что пёс сторожевой в замке в самый раз будет. Так вот он и остался в осаде вместе с немцами.

Забежал на свою беду к Мюллеру, который в это время как раз думал о том, где спрятать сокровища и, увидев собаку, сразу же нашёл выход для себя. Схватил со стола пистолет, да и, не раздумывая долго, застрелил пса. Вбежавшую охрану выгнал, ничего объяснять не стал, да те и не спрашивали. Видели, что командир последнее время сильно не в духе, а тут ещё пёс под ногами вертится.

А Мюллер спокойно пса выпотрошил, кишки выбросил, а на их место золото засунул. И ниткой суровой брюхо зашил. А вечером в сумерках сам лично собаку и закопал, словно раскаялся. Прямо посреди двора. Неглубоко, можно даже руками разрыть, если нужно. Координаты места, где лежит собака Мюллер запомнил с точностью до шага.

Хорошее место выбрал. От строений всяких далеко, даже если рухнут стены - могилку не засыплет. Только бы до самого замка ему этой ночью добраться. И тогда всё будет, как он мечтал - и солнце, и море, и белый домик на зелёном берегу.

Конечно теперь уже не в Болгарии, а где-нибудь в жаркой Мексике или безоблачной Бразилии.

Мюллер хотел было ещё погрезить о беззаботной богатой жизни на тропическом берегу океана, но в это время скрипнули ворота. Сначала в них заглянуло дуло автомата, а потом уже показалась голова советского сержанта.

- Майор Мюллер, - громко крикнула голова, - ком цу мир!

Мюллер не торопясь встал, отряхнул штаны и пошёл к выходу. Солдаты смотрели на него безразлично, без интереса. В плену он перестал быть для них командиром. Сейчас их судьбы решал совсем не Мюллер и поэтому солдатам было совершенно всё равно, куда уходит сейчас их командир.

- Шнель, шнель! - закричал сержант и скрылся в проёме ворот.

У самых дверей Мюллер тормознул, вытащил из голенища припрятанную там острую железку и выкинул её в угол свинарника. Железка звякнула о каменную стену и утонула в нечистотах на полу. Мюллер вышел на улицу. Уже потемнело, было прохладно и свежо, пахло зелёными листьями шелестевших на ветру деревьев.

Мюллера ждал у ворот всё тот же молодой солдат, водивший его накануне в штаб. Он стоял поодаль, а когда Мюллер вышел к нему сразу же подошёл солдат из охраны и обыскал с головы до ног. Заставил даже снять сапоги. Мюллер тихо порадовался, что перед самым выходом из свинарника он выкинул эту ржавую железку.

Хмурый караульный, после обыска, быстро связал ему руки за спиной, но не туго, как утром, а формально. Так что Мюллер при хорошем желании мог бы свободно освободить из верёвки запястья. До штаба идти минут десять, солдат-охранник плетётся сзади и не тыкает в спину стволом. Значит спокоен и уверен.

Идут они не спеша. Вокруг пусто, но ещё не время что либо предпринимать, Мюллер это знает. Возле небольшого парка, посреди руин двух домов кучей навален строительный хлам. Об него и запнулся Мюллер, вскрикнул от неожиданности, попытался устоять, но не удержался на ногах и прямо лицом упал в груду разбитых кирпичей. Очень натурально упал. Так, что никаких сомнений в том, что он сломал себе хребет и быть не могло.

Испуганный охранник сразу же кинулся поднимать с земли пленного. Подбежав, схватил его за предплечье. Но Мюллер уже освободил из пут руки и, рывком опрокинув солдата на землю, с силой ударил несколько раз кулаком в лицо, а потом ещё раз сложенными в «лопатку» пальцами прямо в кадык.

Солдат попытался закричать, судорожно ища пальцами руки спусковой крючок винтовки, но Мюллер выхватил у него оружие и со всего размаху ударил тяжёлым прикладом солдату прямо в лицо. Тот сразу же затих. Мюллер за шиворот потащил солдата за дом. Недалеко показались две тени.

- Эй, кто там балует? - послышался голос.

Мюллер затаился, прижавшись к стене. Его потные ладони сжимали ствол винтовки, готовой в любую минуту разразиться выстрелами. Но стрелять было нельзя, так он себя быстро выдаст.

- Эй, - закричал тот же голос, - выходи, а то шмальну из автомата, мало не покажется! Хенде хох! - добавил он, подумав.

Мюллер не шевелился.

- Пошли, Саня, - послышался голос второго, более высокий и молодой, - вечно ищешь себе на жопу приключений. Мало ли кто там шастает, может собака или кот. А ты из автомата палить собрался, чтобы нам потом летёха наш пистон вставил за то, что среди ночи пальбу устроили. Пойдём лучше в роту.

Тот первый ничего не ответил, шагнул по направлению к спрятавшемуся Мюллеру. Немецкий майор без труда поймал на прицел ссутулившуюся фигуру идущего к нему солдата. Солдат, подойдя ближе, остановился, вгляделся в темноту и произнёс:

- Видел я, что там люди. И вроде дрались.

- Люди и люди, - раздражённо сказал второй, - а тебе-то что за дело? Идёшь себе и иди. А то подохнешь по-глупому! Войны-то осталось всего ничего! Домой что ли не хочешь? Я ухожу!

- Ладно, погоди, я тоже, - поспешно согласился первый и они отправились восвояси.

Когда шаги солдат затихли вдали, Мюллер верёвкой, которой он был связан, придушил солдата для уверенности, быстро переоделся в его форму, забрал автомат и прямиком через парк поспешил к замку. Времени у него совсем мало. Скоро русские хватятся его и охранника, начнут искать, поднимут по тревоге пару рот и тогда Мюллер рискует не успеть выскочить из капкана пока его железные челюсти не сомкнулись. Немецкий майор бежал бегом, задыхаясь и потея.

Спешил к своим сокровищам, к домику на берегу моря, к солнцу, к Марте. Как потом он будет выбираться из охваченной войной страны Мюллер не думал. Главное, сейчас завладеть золотом, а с ним Мюллеру сам чёрт не страшен.

Вот он показался зловещий силуэт средневекового замка, сильно подпорченный бомбёжкой и артобстрелом. Мюллер, крадучись, пробрался через открытые ворота, прислушался.

Похоже, никого.

Ни звука, ни шороха, ни писка. Мюллер поднял с земли камушек и бросил во двор, сам вжавшись в стену. Камень упал с глухим стуком, но никого не потревожил, никто не откликнулся.

Успокоенный Мюллер, пренебрегая всеми предосторожностями кинулся к месту, где была зарыта собака. Темно, хоть глаз выколи, придётся искать на ощупь - земля-то свежая должна быть, мягкая. Искал Мюллер недолго, помогло профессиональное чутьё боевого офицера. Бросил винтовку рядом и руками стал разрывать могилу.

Чёрт, он совсем не подумал куда же будет складывать золото. Придётся снимать рубаху и делать из неё мешок для драгоценностей. Но это потом, главное сейчас добраться до них.

- Так, так, так, - раздался насмешливый голос за спиной по-немецки и сразу же резанул по глазам свет фонарика.

Мюллер был настолько обескуражен, что даже не сообразил сразу протянуть руку за автоматом.

- Да это же майор Мюллер, - произнёс тот же голос и Мюллер узнал его. Это говорил человек, который нагло пробрался к нему в замок и взорвал склады и водокачку, советский капитан Тихомиров.

- Что вы там ищете? - спросил Тихомиров Мюллера.

Мюллер промолчал, подумал. Вспомнил, что у него есть оружие, пошарил вокруг руками и не нашёл. Он, разыскивая свой клад, отполз слишком далеко от автомата. И что теперь? Точка, финиш? Ну, нет, игра не окончена.

- Я не советую вам делать лишних движений, майор, - сказал по-немецки Тихомиров, - вы на прицеле. Я повторяю свой вопрос - что вы здесь ищете?

Мюллер судорожно искал в мозгу выход из опасной ситуации. Тихомиров молчал, освещая фонариком полураскопанный труп собаки и сидящего рядом Мюллера.

- Вы один, капитан? - наконец произнёс немец.

- А какое это имеет значение? - спросил Тихомиров.

- Я хочу открыть вам маленькую тайну, - сказал Мюллер.

- Говорите, - согласился Тихомиров, - я один.

- Я сижу на деньгах, - дрожащим голосом произнёс Мюллер, - тут много, очень много денег. Они спрятаны в брюхе убитой и закопанной здесь собаки. Золото и драгоценные камни. Вы заберёте половину или три четверти. Сколько захотите. Но дайте мне возможность уйти отсюда живым.

- Я заберу всё, - твёрдо сказал Тихомиров, - но взамен подарю вам жизнь и, думаю, вы должны быть рады. Уходите туда, откуда пришли и не вы меня, ни я вас не видел.

«Он один, - пронеслось в голове у Мюллера, - у меня есть шанс переиграть эту игру. Ведь мне не нужна свобода. Мне нужны только деньги». Тихомиров подошёл уже совсем близко и светил, покачивая фонариком, почти в упор.

Мюллер резво зачерпнул с земли горсть песка и метнул его выше светлого пятна, туда, где должны были находиться глаза Тихомирова и сразу же перекатившись на спине схватил с земли автомат.

Где-то сбоку сверкнула вспышка и безразличные злые пули разорвали Мюллеру бок, прежде чем он услышал автоматную очередь. Немецкий майор упал на землю, откинутый силой выстрелов, выронил автомат. Вторая очередь прошила лежащее на земле уже недвижимое тело.

- Ой, товарищ капитан, я его, кажись, убил, - раздался недалеко удивлённый голос по-русски, - Вы говорили, говорили с ним по-ихнему, а потом он к автомату кинулся, я и выстрелил...

- Да, хрен-то с ним, Сергеев, убил и убил, - отозвался капитан Тихомиров, - он, сука, мне полные глаза песку накидал. Не вижу ничего.

- Помочь чем-нибудь? - спросил рядовой Сергеев, разведчик роты Тихомирова.

- Да чем ты мне поможешь? - ответил капитан, - сам сейчас протру.

- Чего он говорил то? - спросил Сергеев.

- Да, ничего важного, - произнёс Тихомиров, - тоже за кладом пришёл, а не знает где он.

- Врал он, товарищ капитан, - горячо воскликнул Сергеев, - сразу же кинулся к этому месту. Знал он! Давайте раскопаем, посмотрим!

- Копай, - согласился капитан.

Сергеев кинулся к тому месту, где ещё недавно копался Мюллер и сапёрной лопаткой стал разрывать землю.

- Фу, - сказал он через некоторое время, - тут собака мёртвая зарыта. И воняет.

- Вот видишь, - ответил Тихомиров, поднимая с земли обронённый Мюллером автомат, - нет никакого клада.

В это время Сергеев ударом своей сапёрной лопатки в отчаянии разрубил мёртвому псу живот и там внутри заблестели переливаясь под светом фонарика драгоценные камни.

- Есть! Есть! - радостно закричал солдат Сергеев и с довольной улыбкой, встав, повернулся лицом к капитану, довольный своей сообразительностью, - они внутри, в собаке!

Сергеев очень удивился, увидев нацеленный себе в грудь автомат. Тихомиров ничего не стал говорить, а просто в солдата выстрелил короткой очередью. Сергеев взмахнул руками, вскрикнул и упал спиной на холодную, усыпанную обломками камней, землю. В его глазах застыло недоумение.

Тихомиров подошёл к собаке, вытащил наружу содержимое её брюха и переложил в свой вещмешок, а собаку аккуратно закопал и утоптал землю.

Через десять минут в ворота замка на полном ходу влетел грузовик с пехотой и солдаты, выскочив из машины, открыли беспорядочную стрельбу во все стороны, включая небо. Капитан Тихомиров в это время спрятался за каменной стеной и тихо пережидал.

Он хотел бы поведать Мюллеру, как именно он, капитан Тихомиров вычислил, что именно командир «Мёртвой Головы» знает, где спрятаны сокровища. Но Мюллер мёртв и поведать эту историю больше некому. Придётся рассказать самому себе ещё раз.

А дело было так. Местные немецкие коммунисты, узнав о преждевременной кончине товарища Штадлера были очень огорчены таким оборотом дела. Всё утро после того, как фашисты сдались в плен, местные немецкие товарищи ползали по обломкам замка, что-то копали, разбирали руины, рыскали по уцелевшим комнатам.

Советскому командованию они доложили, что ищут какие-то очень важные документы. И им поверили практически все, кроме капитана Тихомирова. В городке побалтывали о таинственных сокровищах, якобы спрятанных старым бароном в замке. Это был первый повод насторожиться. Потом Штадлер в бреду болтал о каком-то золоте, которое никто не получит. Это два.

К вечеру капитан Тихомиров прижал в углу с автоматом главу местных коммунистов и тот добросердечно признался ему, что ищут они сокровища старого барона. Но тайник, место которого указал главе коммунистов сам барон, оказался пуст. Значит кто-то его обнаружил и обчистил. Место беглого барона в замке сразу же заняли фашисты дивизии «Мёртвая Голова».

Был конечно шанс, что кто-либо из прислуги сразу же, убегая, захватил и сокровища, но шанс был невелик - барон последним покидал замок. Значит кто-то из солдат побывавших в засаде перепрятал сокровища и придёт за ними не позднее сегодняшней ночи. Иначе завтра немцы перероют все руины, но спрятанное золото найдут. И капитан решил покараулить до утра в засаде в замке, чтобы поймать того, кто придёт за сокровищами.

Немцы тоже хотели оставить свой пост, но Тихомиров выгнал их, пригрозив расстрелом. Взял с собой капитан лишь одного человека - молодого солдата Сергеева.

Шанс дождаться кого-либо и заполучить золото очень невелик, но им нужно было воспользоваться. И капитан засел в замке. Удача, как всегда происходило у Тихомирова, не заставила себя долго ждать. На крючок попался сам майор Мюллер.

Глупый, он хотел торговаться за свою никчемную жизнь. И ещё кидался песком. За что и погиб. А Сергеева жалко немного. Хотел как лучше, да перестарался.

Стрельба в замке прекратилась и Тихомиров крикнул:

- Эй, прекратите стрелять! В живых только я - капитан советской армии Тихомиров!

- Выходи! - ответили ему.

Тихомиров вышел из засады и увидел своего знакомого пехотного старлея Соловьёва. Тот стоял посреди ощетинившегося автоматами взвода пехотинцев.

- Живой? - спросил Соловьёв.

- Как видишь, - усмехнулся Тихомиров, - ни царапины.

- Вижу беглого немецкого майора пристрелил? - спросил Соловьёв, указав стволом автомата на труп Мюллера, - Мы как раз его искали по округе. Убежал, когда его вели на допрос.

- Парня он моего убил, сука, - с печалью в голосе произнёс Тихомиров, - не уберёг я Сергеева.

- У меня тоже этот фриц рядового покалечил, который его вёл на допрос, - согласился Соловьёв, - Да что поделаешь это война, товарищ капитан.

Пехотинцы Соловьёва погрузили в грузовик два трупа - Мюллера и Сергеева и выехали из замка.

Тихомиров не поехал с ними. Он пошёл пешком по тёмной дороге, вполголоса напевая то одну, то другую песню.

Уходил всё дальше и дальше от замка непонятно куда, пока его крепко сбитый силуэт не растворился в беспроглядном и холодном мраке ночи….