Вообще-то, само слово «парашютизм» навевает определенные ассоциации типа «метеоризьм», «абасризьм» и проч.., да и вовсе напоминает какую-то болезнь…
На самом деле это и есть болезнь. В медицинских околопсихиатрических (о-о-о,блять, завернул словечко) кругах имеет название «адреналинозависимость». Что, вобщем-то, и понятно – однажды отпадав километра три и ощутив прилив этого самого «адреналину», а главное – осознав, что тебе это НРАВИТСЯ….. Короче, отказаться от продолжения мало кто в силах. Вот и я не смог. С момента первого прыжка прошло уже почти три года, и успел я за это время напрыгать около 60 прыгов (уж простите за тавтологию) и нападать около 20 минут (- это в свободном падении). На самом деле, если кто из камрадов знает – то это очень мало для такого срока. Но у меня есть оправдание – я, как это называется, «парашютист выходного дня». Т.е. – не гонюсь за достижениями и рекордами, а падаю в свое удовольствие ( ха-ха, именно туда..). Но, три года все-же срок, хотя и не очень большой, и в своем аэроклубе (2-й МАК) успел я заделаться «спортсменом» и «инструктором-общественником». Ни к чему, в общем, не обязывающее (кроме ежегодной уборки палых листьев на территории аэродрома), но в тоже время приятное «звание».

Собственно история, которую хочу вам рассказать, очень похожа на байку из тех, что любят рассказывать «бывалые» «падальщики» (от слова падать) новичкам – «перворазникам» , хотя и произошла она на моих глазах… Так вот и она. (А это все была присказка).

Году этак в 2005, в месяце июле, в один из выходных, собираемся мы типа прыгать. Т-е человек этак 10 перворазников и трое спортсменов. Ну, пока перворазники проходят инструктаж(что делать, если вы приземляетесь на корову) и прыгают с «табуретки»(тренажер для отработки приземления высотой метра два), «спортсмены» успевают уложить им всем парашюты (да и себе тоже, только другие – «покруче»), и, покуривая сигаретки (курить бенг перед прыгом непродуктивно – в воздухе ничего не понимаешь, да и адреналин все перебивает – лучше после, ближе к вечеру), посмеиваются над мандражем оных и рассказывают им и друг другу свеженькие анекдоты из своих областей. А надо сказать, что пагубному пристрастию падать с большой высоты подвержены очень многие слои населения нашей страны – от кладовщика(ваш покорный слуга), до заведующего типографией – есть на фото – крайний справа.

Ну ладно, перворазники подготовлены, на них надеты парашюты (и на нас тоже), все по много раз проверено, и мы все идем к самолету (АН-2). Усаживаемся, и летчики запускают двигатель. В этот момент стоит посмотреть на лица тех, кто в этом самолете находится впервые в жизни – незабываемое зрелище – смесь ужаса ( что, уже пора?) и восторга (блять!, эта хуйня еще и летает!). Самолет выруливает на старт и начинает разбег. Ускорения при этом испытываются такие, что никаким Феррари и ламборджиням и не снились – знай держись за специальную ручку вдоль борта, а то сам уедешь, и весь борт парашютистов, сидящих рядом, перед собой сгребешь.

Ладно, разбежались, взлетели, набрали высоту (метров 900 – для первого раза самое оно). И вот выпускающий открывает дверь ( на которой, кстати, написано, что открывать ее в процессе полета категорически запрещается) и в салон врывается заоблачный ветер. У перворазников очередной шок (особенно у тех, что сидят напротив двери). Земля уже выглядит как лоскутное одеяло («о-о, смотри, а это что, дорога?»). Выпускающий уже бросил пристрелку (маленький парашютик с грузиком, позволяющий уточнить место приземления) и подзывает первого из новичков (тоже пристрелочного – на местном жаргоне именуемого «мясом»). Хлопает его по плечу и орет в ухо «пошел!». Чувак, обернувшись на остающихся (временно, временно остающихся) уходит в обрез двери. Выпускающий провожает его взглядом – ну, посмотреть, раскрылся - не раскрылся у него парашют. И тут начинает заметно нервничать.. Ну, думаю, пиздец… Либо у перца парашют не раскрылся либо еще что.. Но тот (выпускающий) закрывает дверь и мечется за 15-й шпангоут (это дверка такая в АН-2-ом в хвосте, куда никого не пускают), и достает оттуда ЗОНТИК. Шо за хуйня, думаю, совсем съехал отец на старости лет – с зонтиком прыгать собрался. Да и куда, бля, народу еще полный самолет. А он открывает дверь, становится на четвереньки, и лезет за обрез. Ну точно, думаю, совсем с ума сошел, последние мозги выдуло. И чего теперь с ним делать – вязать крепко, народ на борту успокаивать, да и самолет сажать… А он тем временем из-за двери вылез, зонтик забросил обратно за 15-й, и уже лезет за обрез так, причем из позиции полулежа. Налицо явные признаки помешательства.

И тут он оттуда выныривает, держа в руке съемную ступеньку, которую забыл снять перед взлетом. Матчасть, мать ее, надо же ее беречь. Да и добыть новую – проблема. А так потеряешь в воздухе километров за 5-8 от аэродрома – потом хуй найдешь…
Сказать, что все, кто находился на борту испытали облегчение – значит не сказать вовсе ничего. Хотя, наверное, перворазники ничего и не поняли, - так, мол, и надо. А вот спортсмены, сидевшие со мной рядом и обменивавшиеся взглядами другс другом и со мной – наверняка. Но хорошо все, что хорошо заканчивается. Все мы удачно отпрыгали. Спортсмены записали в свои книжки еще по одному прыжку, а перваки получили массу незабываемых впечатлений. Вот в общем-то и все… А кто дочитал – тот молодец, ждем на дроме.

                                                          Blue skyes, ваш Данила.



Да, еще вот - моя рожа третья справа…
                                                                          Еще раз будьте здоровы, blue skyes.