Я называю ее своей девочкой. Своей малышкой. Если честно, то у меня нет никаких прав на это. То есть на нее. Но слова сами слетают с губ, когда я ее вижу. Вижу ее чудное личико, ее изящную шейку, ее чуть вздернутый носик, ее глазки и, наконец, ее обалденные ямочки на щечках. Моя девочка. Моя малышка. Моя.

Если бы я мог просто прикоснуться к ней. Погладить. Провести рукой по гибкой спинке, поласкать еле видимую грудь...

Мы знакомы очень давно. Я даже не могу вспомнить, когда увидел ее в первый раз, но помню, что это было давно. Одного взгляда на нее мне хватило. Я перестал принадлежать себе. С того момента я стал ее рабом.

На что я готов ради ночи с ней? Десять лет назад я отдал бы за это всю свою коллекцию юбилейных монет. Даже если бы пришлось отдать календарики с Андреем Тихоновым, то есть самое дорогое для меня на тот момент, отдал бы не задумываясь. Сейчас не знаю. Может жизнь? Хотя вряд ли. Я все-таки не псих, чтобы подыхать ради одной ночи. Но квартиру продал бы не думая. Жаль ее у меня нету.

Кстати, она очень сексуальна, когда в школьной форме. Но больше всего меня возбуждает, если она повязывает красный пионерский галстук себе на шею. Веет от этого чем-то таким забытым, теплым, детским. Будь моя воля, так я бы запретил ей вообще снимать форму. Хотя нет, иногда все же пусть снимает, но потом сразу одевает.

Я не могу признаться ей в своих чувствах и это меня гнетет. Правда за долгое время я уже привык и довольствуюсь тем, что просто могу смотреть на нее и наслаждаться этим. Эх, если бы она только смогла прочитать мои мысли...

Хотя, что я говорю? Она может. Есть у нее такая чудесная особенность - читать чужие мысли. Просто волшебная женщина.

А один раз я ее поцеловал. Ровно один раз. Когда я прикоснулся своими губами к ее губам меня пронзило током. Несильный, но чувствительный заряд прошел через меня насквозь, обострив в несколько раз все ощущения. Больше я не целовал ее никогда.

Практически все мужчины без ума от нее. Даже мой сосед. Последний раз мы с соседом видели ее вчера. Я курил в своей комнате, как сосед закричал: "Быстрее. Идет!"

Мигом я залетел к нему в комнату и приземлился на диван. Из колонок телевизора привычно донеслось "Прекрасноое далекооо, не бууудь ко мне жестокооо..."

И через несколько минут появилась она. Алиса. Алиса Селезнева. В школьной форме. С пионерским галстуком. Моя девочка. Моя малышка. Моя. Моя.

"И моя тоже" - стонал сосед.

Интересно, а сосед целовал ее или нет? Меня то тогда сильно током ебнуло, когда я телек поцеловал. Наверняка целовал, а то схуяле у него такое загадочное лицо? Может он ее еще и в лучевую трубку ебал, кто знает. Мой сосед всякое может.

Кстати, нам похуй, что она сосала этому уроду Коле Герасимову. Мы с соседом придерживаемся мнения, что девушкам надо давать свободу выбора. Хочет Колю, пускай. Потом все равно поймет, кто настоящий, а кто шваль последняя, как этот Коля. Это же надо было на всю страну проорать - "Алиса, я им ничего не сказал!"

Да все и так знают, что сосала она тебе, блядская ты мразь, Коля. Зачем же так нагло пиздить, что никому не сказал? Думаешь, что если в двух ералашах снялся, то теперь звезда ниебаца? А раз звезда, то и пиздаболить можно по полной? А, сука? Ладно, дело прошлое. Все равно она всегда будет моей девочкой. Моей малышкой. Моей Алисой Селезневой.


Слышу голос из Прекрасного Далека
Голос утренний в серебряной росе
Слышу голос и манящая дорога
Кружит голову как в детстве карусель
Прекрасное Далеко
Не будь ко мне жестоко
Не будь ко мне жестоко
Жестоко не будь

Хрен, январь, 2007, Москва.