На полу валяются корешки-пружинки от толстых общих тетрадей, скрепки, плотные глянцевые обложки с картинками и грубые картонные со всевозможными таблицами. Чистые листы выдраны и сбиты на подоконнике в метровую стопку. За окном много капель или, если хотите, идет дождь. Капли барабанят по стеклу и я представляю, как кто-то невидимый постукивает пальцами и размышляет: не шарахнуть ли меня молнией.

Я делаю самолетики. Чтобы все было по честному, я беру разные листы- в клетку, разлинованные, с очерчеными полями, без полей, просто белые прямоугольники бумаги. Складываю. Пишу на крыльях «свобода» и выбрасываю их из окна. Большинство никуда не летит. Некоторые пытаются изобразить что-то такое, но срываются в пике и облепленные пленкой воды плюхаются целлюлезными комками в грязь. Единицы преодалевают расстояние в несколько метров, всего лишь два смогли миновать полосу размокшей земли, тротуар, автостоянку и чинно приземлиться в умытой траве.

Смысл происходящего- выявить взаимосвязь между продолжительностью полета и типом бумаги, из которой изготовлен самолетик. Пока со статистикой скудно и делать выводы рано.

Грохочет, я считаю секунды до вспышки- три, значит поправка относительно меня - около километра. Я подгибаю крылья у очередного экземпляра, который пролетев меньше всех остальных, валиться вниз к распластанным эскадрильям собратьев. Ничего страшного. Тут же создается следующий испытуемый, из листа цветной бумаги формата А4. Лист шелковистый, приятный на ощупь и я ногтем тщательно продавливаю все линии сгиба. Получается шедевр. Я вывожу на крыльях «свобода» и, сжав основание большим и указательным пальцем, легонько толкаю шедевр от себя. Не пролетев горизонтально и метра, он заваливается вбок и превращается в пятно на грязно-белом фоне. Я вздыхаю. Свесившись в дождь, разглядываю мокрый двор, сиреневые, в серых пятнах тучи и россыпь статистического мусора. Произношу: «Свобода».

Из подсобки появляется дворничиха, или, если хотите, сотрудник муниципальной службы. Она озирается, медленно обходит вал прелой бумаги, задирает голову вверх и, вполне возможно, впервые в жизни смотрит на небо. Затем ее взгляд начинает шарить по окнам, скользит, встречается с моим взглядом, она грозит мне кулаком и нецензурно браниться. Я машу ей рукой и закрываю раму окна. Одеваю куртку. Выхожу во двор и начинаю собирать размокшие самолетики в целлофановые пакеты.