Море – оно только с виду тихое и спокойное, с белыми барашками на гребнях зеленых волн. Стоит лишь приглядеться, и непременно увидишь либо на горизонте, либо чуть дальше, тонущее судно, увлекающее за собою в пучину сотни обреченных на погибель. А морю все равно, и оно равнодушно опускает на несчастные головы тонны соленой воды, не желая видеть на своей глади посторонние предметы, оскверняющие ее идеальность. Море – оно справедливое и мудрое ко всем нам.
Лениво перекатываются прозрачные волны. В изумительном положении находится солнце, согревающее, но не обжигающее нежную кожу северянина. Ноги по щиколотку погружаются в шелестящий песок, и я, чуть замирая после каждого шага, прислушиваюсь к тому, как  расступившиеся было теплые пески вновь возвращаются к нарушенному спокойствию.  Я медленно вдыхаю невероятно южный воздух и столь же медленно выдыхаю, не веря, что нахожусь в заключении и что, наверное, меня скоро не станет.
Оставляя следы на золотом песке, я неторопливо вхожу в необъятное море и ныряю в прохладные, вкусно пахнущие йодом волны… ныряю, чтобы забыться и вынырнуть, чтоб опять утонуть … 

Вы когда-нибудь замечали, что в море очень сложно утонуть по собственному желанию? Оно полно жизни, и в нем живо все: жива вода, жив песок, живо небо. Все буквально так и кишит миллиардами живых существ, совершенно неважно, видим мы их или нет. В море нет места смерти, и в покинутом панцире какой-нибудь каракатицы через пару мгновений поселяется другое создание. Чайки, рыбы, медузы, насекомые, даже невидимые бактерии – все, абсолютно все живое и будет продолжать жить в этом полном смерти мире.
И, стоит хотя бы окунуть гудящую голову в морскую бездну, как, увидав плывущую по своим делам рыбешку, начинаешь ценить жизнь и презирать себя за секундную слабость. Но, вернувшись в поверхностный мир, опять и опять пытаешься пересилить себя и обойтись без воздуха, тоже, если задуматься, производное отвратительной поверхности, погрязшей в человеческих низменностях, подлости и бесчестья…
Я пытался жить без воздуха – уединялся в горах, непроходимых дебрях, ледяных тундрах и жарких пустынях. Жил как умел, собирая по крохам жизненный опыт и извлекая простые житейские истины, известные любому ребенку. Я же хотел достичь всего этого сам. До крови стирал руки, без страховки взбираясь на Эверест. Стаптывал ноги, блуждая в туманных лесах средней полосы. До боли в глазах вглядывался в багровую даль раскаленной Сахары или на безумное, раскаленное добела, солнце.
Я не находил идеала. Везде не хватало чего-либо: в пустыне – воды, в тайге – солнца, на севере – тепла и на юге – холода. Только в море все вышеперечисленное существует в дивной гармонии, смешивается в единое целое и соединяет земные стихии воедино. Нигде не преобладает избранная, и одна не сможет существовать отдельно. Вода немыслима без земли, равно как огонь немыслим без воздуха, с этим приходится смириться и жить, опираясь на сей факт.
 
Однако существует пятая стихия – Тьма, Дух, Бог… у нее невероятно много названий, отображающих единое начало – непонятное. И верно, древние люди видели в громе происки справедливого божества, в наступлении ночи – злые помыслы дьявола, в смерти – неизбежное, и лишь позже окрестили это как дар сатаны. В море не существует пятой стихии, и оно страдает из-за этого, с маниакальным упорством убивая и рождая жизнь, такое ущербное и жалкое из-за своего могущества. Тьма – наверху и внизу, но не посередине. Посередине – сознание.

Жалобно плачут чайки.  Небо затмилось неприятными серыми тучами. Начинает накрапывать дождь.
Я стою, задрав голову в мертвое небо и подставляя ледяное лицо горячим каплям. Глаза закрыты, я почти не дышу. Куда завела меня дорога к совершенству?  Я не знаю. Никто не знает.
Безрадостна осенняя погода. Песок холоден как дыхание смерти, и расколотые ракушки обломками мечты разбросаны по всему пляжу. Почему я бессмертен? Неужели потому, что знаю тайну жизни?
Почему я всеведущ? Неужели потому, что на себе испытал тайну жизни?
Почему…? Кто знает. Неужели…?
Расступаются тяжелые облака. Сизым лоскутком мелькает осколок неба, с больным Солнцем посередине. Это я, и на меня медленно наползает бесстрастный лик Луны.
Вокруг меня мир тускнеет. Только серое небо и солнце, черное солнце с затухающими всполохами пламени по краям становятся для меня смыслом смерти. Я тащусь к морю и погружаюсь в его смердящую жизнью воду – буро-зеленую, с лиловым отливом, густую, как кровь умирающего животного – и отдаю себя на расправу с тем, кто посмел потревожить его идеальность.
Вы никогда не обращали внимания на то, как изумительно море во время солнечного затмения?
Я обращал.
И я поплатился за это.