Исподволь, искоса, исподтишка,
Роясь на свалке у сволочи-памяти,
Вдруг понимаешь – не сдюжит кишка
Снова дорогой, ведущей во Храм, идти.

Если б мог ливень кленовой листвы
Вытереть ветер вчерашнего вечера б,
Я сомневаюсь, чтоб вызвались вы
Снова жить, как человечьего веча раб.

СхУя ли мы? ОтхуЯ? НахуЯ?
Книги молчат на санскрите, иврите.
Только на русском звучит эхо: «Я!
Я поразмыслил! Узрите и жрите!»