Часы были старомодные, пыльные и совсем не страшные. Павлик, не отрывая взгляда от тикающих настенных часов с кукушкой, тихо сказал:

--Я вас не боюсь, поняли? Нисколько!

В этот момент на часах открылась дверца над циферблатом, и Павлик вздрогнул. Оттуда высунулась кукушка и неприятным скрипучим голосом прокуковала один раз. Кукушка спряталась в свое логово-часы, и закрыла за собой дверцу.

«Уже час ночи, как время-то пролетело, скоро пойдем уже!» - послышались из соседней комнаты смеющиеся голоса гостей, и его, Павлика, родителей. Скоро взрослые начнут расходиться и собираться ко сну...

Сегодня его родители, прихватив своих друзей и Павлика, приехали в деревню навестить бабушку, и все бы хорошо, если бы не эти дурацкие старые часы. Когда бабушка привела Павлика в эту комнату и постелила ему на большой старой кровати, она удивленно посмотрела на часы и сказала:

--Надо же, опять идут. А с тех пор как дед умер, царствие ему небесное, уже лет десять не шли.

И сразу же забыла. Она вообще все быстро забывала.

А Павлик не мог успокоиться. Он всё не мог уснуть, и ему стало казаться, что настоящая кукушка в часах, похоже, давно умерла, и на самом деле кто-то там, в часах, пытается напугать Павлика и каждый час, зловеще шурша, высовывает мертвую птицу-мумию из часов.

Взрослым он постеснялся что-то сказать, он же большой уже, засмеять могут, еще чего... А кот Гришка, которого Павлик хотел взять с собой, чтоб скучно не было, почему-то как ошпаренный вырвался из рук и убежал на улицу, едва только Павлик занес его в комнату.

Еще целый час Павлик пролежал без сна. А в два часа ночи в часах снова зловеще зашуршало, и дверца на часах c щелчком открылась. Мертвая птица высунулась и прокуковала два раза. Прежде чем уйти, кукушка на секунду задержалась снаружи часов и механизм, натужно заскрипев, почти остановился. Павлику показалось, что кукушка не хочет обратно в часы и вот-вот застрянет снаружи, но механизм переосилил, снова заскрипел и медленно втянул птицу обратно. И еще Павлику показалось, что клюв кукушки раскрыт в безмолвном мучительном крике.
«Может, она еще жива!» - промелькнула мысль.

Павлик встал с кровати и оглянулся. Ему показалось, что по комнате плывет какой-то дым, от этого предметы в рассеянном лунном свете с улицы казались отдаленными и расплывчатыми. Он медленно подошел к часам. Павлик совсем близко и внимательно посмотрел на дверцу, за которой пряталась кукушка. Присмотревшись, он увидел, что дверца чуть дрожит.

--Эй... – тихо позвал Павлик.

«Тик-так! Тик-так!» Тиканье часов в ночной тишине, казалось, гремело на весь дом.

--Кукушка! – опять позвал Павлик.

Вдруг дверца щелкнула и наполовину приоткрылась. Павлик вгляделся в темноту за дверцей.

-- Кто там? – почти крикнул он. Ему показалось, что он слышит чей-то шепот оттуда, но слов не разобрать... Тиканье часов стало громче. Еще раз щелкнув, дверца открылась  настежь, а за ней Павлик увидел черную, как подвал, темноту.

И тут в часах что-то треснуло и тиканье внезапно прекратилось. В мертвой тишине раздалось то зловещее шуршание, когда кукушка исчезает за дверцей, дым в комнате сложился в кружащуюся воронку, и Павлика с неудержимой силой стало засасывать в темноту в часах. А дверца прямо на глазах стала меняться и увеличиваться, превращаясь в огромные ворота из черного камня, за которыми в клубах дыма...

* * * *

--Нет! Не хочу! – Павлик попытался отпрянуть от часов.

Он, сопротивляясь, закричал что было сил, извернулся, схватил со стола большую вазу из толстенного хрусталя, и ударил вазой по часам. Брызнуло стекло. Стрелки согнулись, циферблат треснул посередине. Павлик размахнулся и ударил еще. Из темноты часов, шелестя сухими крыльями, метнулась мертвая кукушка, целя острым, как гвоздь, клювом, Павлику в лицо. Павлик, округлив глаза от страха и заорав дурным голосом, со всех сил припечатал донышком вазы по птице. Кукушка разлетелась в труху. Шепот смолк. Павлик размахнулся еще и еще. В комнате раздавались лишь громкие удары по часам и треск пластмассы, треньканье пружин и хруст сминаемых шестеренок...

Наконец все было кончено. На стене на гвоздике висел обезображенный и смятый остов часов. Дым рассеялся. По полу были рассыпаны куски пластмассы и какие-то пружинки из механизма. В руке Павлик, как боевое оружие, сжимал хрустальную вазу с трещиной на донышке. А на пороге стояли родители.

-- Слушай, я же говорила, не надо было раскуриваться прямо у сына под дверью!

-- Да не, - с полуулыбкой возражал папа, – мальчик большой уже, вон какой боец растет... Просто сквозняком весь дым к нему в комнату занесло... Кто ж знал, ёпт?



==
Камен Бугров , 07.09.2006