Темно и мокро, дождь заливает всё, он предательски проникает за шиворот, он делает твою одежду липким продолжением твоей кожи, тебе холодно и в то же время жарко - это жар твоего сознания, единственное, что поддерживает твою жизнь. Ты ползёшь по мокрой мостовой, отчаянно цепляясь своими новыми руками за уступы жизни, ты можешь идти, но ты ползёшь, Она втравила в твою голову за многие месяцы общения, что ты недостоин быть с ней и остальными на одном уровне. Ты слабо помнишь, что было раньше, да разве и помнит младенец утробу матери? Ты младенец, только что прорвавшийся в этот мир из чего-то липкого и неприятного. Раньше было что-то, что-то, от чего осталась твоя душа и немного памяти, того, что ты можешь позволить сябе помнить, что ты можешь пережить. Это ты, но в другом теле, твоё тело претерпело изменения, как и твой разум. Мокрая брусчатка и снующие у помойки крысы - это теперь твоё...

Как может пропасть труп? Особенно из приличного морга приличной больницы? Очень просто - если пьяные от жизни и тоски санитары оставили его на ночь в проходе между стеллажами, разумно решив, что ничего с ним за ночь не случиться. Особенно, если в этом трупе теплился уголёк жизни, уголёк чего-то такого, что не смогли вытравить годы существования и чёрствые сердца близких людей. Если его сердце остановившееся от сказанных в трубку слов о том, что всё кончено остановилось не на всегда и потом, уже после того, как де-юре ты стал мёртв, самая тёмная и дальняя часть твоей души не хочет с этим смириться.

Ты вздрагиваешь, у тебя болит сердце, и, почему-то, глаза, тебе больно смотреть, видеть, слышать, тебе плохо, в лёгких очень тяжело, тебя мутит, но почему-то ты осознаёшь своё "Я". Ты почему-то существуешь. Это жестоко, тебе слишком плохо, чтобы быть, но жизнь вообще редко когда надевает на себя благодетель справедливости, так что это закономерно. Не мопня, кто ты и не понимая, почему ты это делаешь, ты бежишь, не в прямом смысле, ватные ноги плохо услушаются, но кое-как, цепляясь за всё, что можешь зацепить, ты выбираешься, но только для того, чтобы попасть под всепроникающий дождь, и ты ползёшь... Девушке было больно и противно, её собирались лишить самого дорогого - чести. Она и сама виновата, не надо было при такой внешности и такой длинне юбки идти домой так поздно, но что сделано, то уже сделано и подчас нам всем самые невинные поступки отыгрываются потом очень дорого. Эти двое сильнее и её и даже большинства других, равных им по полу и возросту, но чем она провинилась, кто они такие, чтобы отобрать у неё что-то очень ценное, что им не принадлежит? Девушке надо помочь, но кто может одолеть эту грубую силу, эту жестокость? Только тот, кто не обладает ни тем, ни другим, тот, кому нечего терять, тот, кто давно уже умер, пусть и не в календарном значении... И тогда из вонючей помойки появилась Судьба, в её самом грязном и неприятном обличии. В обличии своей жертвы. Не обращая внимания на ругань и брань, грязное подобие человеческого существа совершило то, что обычно ударовано сильным мира сего, пусть они и пользуются этим правом редко - свершило справедливость, акт возмездия за свою боль - в результате - испуганно убегающая вдоль переулка девушка и две размозжённые головы на тротуаре - результат давней обиды. Подлый, недостойный остаток человеческо сущности заставил забрать деньги из карманов - хочется кушать и это ничего, что от такой еды потом тошнит, всё равно тело насыщается. Оно теперь избавлено от стресса и еда делает его неоправданно и несправедливо сильным...

Ты идёшь по переулку и чувствуешь свою силу, ты пытаешься с этим бороться, но ты вынужден признать. То, что осталось в твоём теле от мужчины упивается ощущением силы. О тебе говорят в новостях, тебя назвают героем и навешивают разные лестные эпитеты, а ты всего лишь забираешь у недостойных то что нужно тебе для существования, пусть и спасая кого-то при этом, пусть и не специальным, Как бы там ни было, ты идёшь вперёд, с силой вращая земной шар, физически ощущая свою необходимость этому городу и этому месту... Нл вдруго весь твоё вновьбретённый мир рушится, твоё сердце останавливается, чтобы больше не забиться никогда, в твоей груди исчезает воздух. ты больше никто и ничто, ты больше ничего не чувствуешь, ты падаешь на мостовую в грязь лицом. мимо прошла Она, Она, да ещё с другим, не с тем, кем ты был раньше, да ещё и не заметила. Её женская сила, очарование её присутствия сделали своё дело, пусть и много позже чем надо. Тебя больше нет...

Труп молодого мужчины, лет тридцати, был найден на одной из улиц города, когда его перевернули на спину, на лице была широкая улыбка, что в свидетельстве о смерти было обоснованно, как непроизвольное сокращение мышц, записали мужчину, как Неизвестного...