Начало: http://udaff.com/creo/59844.html

Так что надежда только на провинцию с её крепкими мужиками и бабами. Гламурная Масква сасёт.

Я, кстати, всегда писал короткие рассказы, как завещал нам Чехов, но тут мой друг и писатель Игорь Яркевич ( автор отличного рассказа «Солженицын», где как раз про то, как етот афтор жил на даче; может, Игорь и про меня когда-нибудь напишет, как я жил в Загарянке) дал мне телефон одного издательства. Говорит: они, мол, печатают интеллектуальную прозу и ничего не платят. Заебись. Очень антигламурно нах. А то в издательстве Запасной выход мне уже пол года моск ебут. Говорят: а, Разумбунт, знаем, помним, позвоните через месяц, решение пока не принято. И так уже пол года. Ещё потянут и сами накроются, а у меня-то впереди вечность. Ладно, ждём-с. Звоню, короче, в рекомендованное Яркевичем. Отвечает девушка-редактор. Говорю: я такой то, Разумбунт, печатался в маргинальных изданиях типо Лимонко и других, хочу, мол, оказать вам честь и издаться у вас. Она сразу меня обломала, говорит, что рассказы не сделают славы ни им, ни мне. Нужен роман. Но романы это ж гламурный буржуазный давно себя изживший нахуй жанр. И только здесь в маскве, в зоне дикого капитализма и махрового вульгарного буржуйского сознания роман опять расцвёл ярким цветом. Засада нах.

Как их писать эти романы? Я, например, не знаю, и знать не хочу. А что же ты сейчас пишешь, мудаг? тотчас спрашиваю я сам самого и тотчас отвечаю: пишу роман про Маскву. И как же ты можешь его писать, спрашиваю я опять себя, долпаёпа, когда ты пишешь вещь антигламурную и анти буржуйскую по сути? Вот, блять, какая непонятка. Тут без бутылки не разберёшься. Надо к писателю Яркевичу ехать и брать Немирофф ( хотя меня уже критикуют, что я хохляцкий бренд пью) блянах на бруньках. Наверно всё ж дело в терминологии. Надо наверно Шкловского почитать или Эйхенбаума, просветиться как-то. Можно, впрочем, назвать роман и длинной повестью. Повесть это хороший древнерусский жанр. Ещё протопоп Аваакум, первый наш антигламурный афтор, написал классную повесть. А, нахуй похуй, пусть филологи разбираются в стилях и жанрах, им за это бабло платят, а я пишу и пишу. Что получится, то и получится. Никому не хочу угождать. Мне на издательства и бумажные журналы вабще насрать. Да здравствует анарходух, да сгинет Тухлес! Сам не знаю что пишу, но мне нравится, остальное до пизды дверцы.

Да, Загорянка заебись, кроме этих гламурных вульгарных и выёбистых коттеджей, что растут тут, как грибы, и азеровских гламурных веселий – их постоянных праздников с песнями и танцами. А в остальном, тишина, природа, воздух. Никто не пишет, ни звонит, не навещает. Весь цивильный мир притих и пропал нах, а я ушёл куда-то далеко в дремучий лес и заблудился.

Но азеры по большому счёту мне не мешают, они даже в тему. Они ж практически турки. Дело в том, что я сейчас перевожу роман из османской жизни для издательства АСТ. (Оно, конечно, гламурное, но я перевожу сугубо антигламур, так что нехуй пиздеть). Действие происходит в Стамбуле в конце девятнадцатого века. Это период загнивания оттоманской империи. Книга - вместе исторический роман и детектив. Оказывается, турки они типо русских: там есть западники и, условно говоря, тюркофилы. Одни стараются сделать всё, как в Европе, ввести парламент и насадить всяческую демократию, другие - сторонники своего турецкого пути и деспотии. И вот на фоне трагических коллизий между консерваторами и молодыми реформаторами развивается захватывающий детективный сюжет.

До Загарянки я жил на Ленинском проспекте. Отличное, совершенно не гламурное место. По-моему брежневский архитектурный стиль, хотя я особенно не разбираюсь в стилях. Может, это сталинский стиль. Только вряд ли. Сталинский, скорее всего, преобладает в Минске, куда мы недавно ездили с моим другом, журналистом и экспертом по маргиналам Артёмом, на гендерный съезд. Как, в Минске, этом советском заповеднике, проходят такие съезды? Спрашивали недоуменно меня некоторые интеллектуалы.  Да, б/п, то есть, без пезды. Там собрались лесбиянки со всего мира, прямо в центре города, возле костёла и пиздили про свою нелёгкую жизнь. Мы, правда, там не очень задержались, больше бродили по Минску да пили хорошее белорусское пиво. Город впечатлил своим каким-то запредельным спокойствием и, да, антигламурностью. Мне на весь город попалась одна реклама над входом в метро: крошечными буквами написано mallboro огромными – КУРЕНИЕ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ. Лукашенковский прикол. Да и хуй с ним.

Одним словом, на Ленинском как-то тихо и спокойно. Почти как в Минске. Нет обилия реклам, машин и людской суеты. Много пространства и воздуха. Дома в целом однотипные. Чувствуется, раньше тут жили всяческие интеллигенты, диссиденты и масковские концептуалисты. Впоследсвие свалившие кто куда. Кто в Америку, кто в алкашёвские коммуны берюлёва. В этом районе всё такое чёткое. Линии прямые. Мне это очень нравится. Я одно время жил в Питере и любил бродить вечерами по длинным проспектам, типо Суворовского. Ленинский тоже нормальный, только жарко как-то патологически и трудно его весь пройти. Природа стала раком. То ёбаная жара, то блядский холод.

Рядом университет, правда, совершенно уродливая конструкция и рассадник ультра консервативных и даже реакционных идей. Но он торчит где-то в отдалении и не очень портит в целом мирный ландшафт. Я жил прямо рядом с музеем Дарвина, ( в питире я жил рядом с музеем Суворова) во дворе которого стоит огромный пещерный медведь. Он почему-то очень напоминал мне Евтушенко.  К тому же поблизости находится мелкий Черемушинский базарчик, где я совсем не дорого покупал картошку, помидоры и огурцы. Торгуют там, в основном, азербайджанцы, но одна женщина-торговка назвала меня биджо, а это, по-моему, по-грузински значит хороший человек. Впрочем, я в этих языках нихуя не разбираюсь и врать не буду. А пожилой азер, не торгуясь, скинул мне полтинник за сандалии. Пойду назад в смаленск в сандалях, если тут меня никто не напечатает. Жара в Маскве стоит нечеловеческая и ходить в кроссовках просто невозможно.
 
Я жил на Ленинском в скромной квартирке с плохой, как и положено, сантехникой и разъёбаной газовой плитой медиа-активиста и артиста Олега Кереева. С ним меня свёл странный, практически мистический случай. В декабре прошлого года я, как обычно, приехал на выставку Nonfiction, которая регулярно проходит в ЦДХ на Крымской. В очереди за билетами Артём знакомит меня с известным в Москве мидиа-активистом, журналистом и артистом, Олегом Киреевым, который буквально сразу же после того, как мы с ним пожали руки, начинает рассказывать содержание поразившей его книги, подаренной ему только что в Дели самим автором-индусом. Я слушаю, и вдруг понимаю, что идёт какой-то знакомый текст. Через минуту въезжаю – да это ж книга «Токио не приниает», родившегося в Кембридже и ныне проживающего в Индии и Америке автора Раны Дасгупты, которого я сейчас как раз перевожу. Да вот вам и антигламурная мистика. Такого, вроде, не бывает и всё ж порой случается. Я даже статью написал для «ПЖ» на эту тему.