В самый глухой час ночи дон Рэба проснулся от внезапного резкого шума. Сапога-ми выбивали дверь его, дона Рэбы, спальни. Донна Окана начала сползать с кровати с яв-ным намерением спрятаться под ней.

«Заговор» - была первая мысль дона Рэбы, - «Неужели этот ничтожный выродок, король, решился на это…». «А, может быть, люди дона Руматы. Нет, не может быть… Я следил за ним…».

Впрочем долго раздумывать ему не дали. Дверь рухнула под ударами, и в открыв-шемся проёме всесильный министр охраны короны увидел три мужских силуэта. Меч до-на Рэбы оставался лежать под пологом кровати. У министра даже в мыслях не было потя-нуться за ним. Тиран был скован страхом.
Первый и самый высокий из вошедших глянул на дона Рэбу из-под странной пло-ской шапки с козырьком. «Как зовут?» - хриплым голосом спросил он по арканарски. Дон Рэба хотел ответить что то в духе – «Вон отсюда, мерзавцы!», - но продолжал молчать. Что-то подсказывало ему, что его ответ сыграет роковую роль в его жизни. «Имя!» - за-орал высокий. «Дон Р-р-эба», - запинаясь произнёс министр.
«Рэба? Жид? Фоер!» - конец фразы высокий выкрикнул на языке, которого дон Рэ-ба не знал.
Один из пришедших вскинул трубку весящую у него на одном плече. В свете луны она зловеще блеснула.
Автоматная очередь оборвала жизнь дона Рэбы.

Бедный дон Рэба. Как вовремя ты умер. Ты не увидел, как на площади возле Весё-лой башни рабочие в чёрных комбинезонах один за другим в ряд устанавливали большие металлические ящики с плотно закрывающимися дверями и как потом в эти ящики начали сгонять обгадившихся от страха серых штурмовиков, монахов Святого ордена уже про-никших в Арканарскую столицу и оборванцев из ночной армии Ваги Колеса.

Грум-грум-грум… Под черными и красными флагами, на которых изображена не-понятная угловатая фигура, маршируют по улицам Арканарской столицы роты прогрессо-ров. Гордость Четвёртого Рейха. Надежда арийской расы.