От жестоких и частых побоев
От тоски по родимому краю
В грязном старом рулоне обоев
Умирает свинина морская.

Не спасут дорогие лекарства,
С каждым часом свинине всё хуже,
На экранах Аидова царства
Проявились свинюшкины уши.

Три часа в состоянии комы
Пролежала несчастная Пинки,
На глазах у семьи и знакомых
Истекает срок годности свинки.

Ни шаман, ни колдунья, ни вуду,
Не помог даже мудрый профессор,
И, позвольте, писать я не буду,
Как замолк свинкин старый процессор.

Завизжали родные истошно,
Закричала соседская кошка,
Только Свинка молчала. Ей можно.
И стене улыбалась немножко.

Дед Борян (они рядышком жили)
Внёс коробку от магнитофона,
Но когда в неё труп положили,
Вдруг раздался звонок телефона.

Заикаясь от тяжести горя,
Сын сказал только в трубку: «Слушу…»,
А в ответ: «Беспокоит Григорий.
Привозите свинью. Воскрешу».