История об утке, таг взбудоражывшая падонкоф, паявилась на свет в далеких 1980-х гг. в журнале «Юный нотуралист». Подвиг рабочево явился ярким примером героизма совецково народа. Но не стоит думать, што с развалом СССР исчезли такие люди. Есть и сейчас среди нас настоящие бесстрашные герои, гатовые спасать уток даже есле это нахуй нинужна самим уткам. Об адном из них, нашем современнике, и пойдет сегодня речь. Итаг падонки, усажывайтесь паудобнее, возьмите че-нить из ништяков поточить, мы начинайем.
___________________________

Учительнеца влетела в класс с криком : "Не ждали сцуки? Вв будете гореть в аду бугага!" и запустила использованным шприцем прямо в глаз Васи Петечкина. Вася умер еще в прошлый фторнег на уроке математике, так что на шприц в глазу нихуйя неатриагаровал. Втянув носом слатковатый трупный душок, учительница обвела класс мутным взглядом и завалилась на свой стульчак. Причом завалилась так оригинально: жбаном к даске, жеппой к детям. Схватив каждой рукой по полужопию, она начала вадить ими в такт сваиму пиздежу. Жеппа училки сообщила детям: "Ща придет этат...какиво...бляяяя...ыыыы...Мудила щас придет, карочи...Пезднет вам о чомто...о страусах иле о пингвинах. Не бля, о пингвинах другой мудаг россказывает...Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн...йоптвайу, апчом это я? А, бля домашка вон на доске а щас сцуки не беспакоить". Сказаф это, жеппа Марьиванны зоткнулось, ибо иё хозяйка отъехала конкретна в нирвану.

В кабинете воцарилась тишина. Слышно было лишь каг капают сопельки из клюва мальчега Коли, который во втором классе умудрилсо сваими соплями изобразить МонуЛизу на парте. Определенно у Коли был толант, хотя Мона Лиза и нихуйя ни была пахожа на праизведение Даввинчи. Зато из соплей, а это многово стоит, согласитесь.

Неожыданно дверь сорвало с петель лофким хуйяксом с наги. На порог класса йобнулось тело. Тело скозало: "Йоптвайумать убьюсцукинахуй абырвалг" и поднялось. Это был высокий зачуханный урот, одетый в стильную совецкую робу, украшенную модной грязевой коростой. От урода по классу распространялся едкий запах застоявшевося кала вперемешку со сцаками. Утончонная натура Леночки Курочкиной не выдержала калловой радиацыи и девочка йобнулась бес сознания летсом ап парту. Иё сосед, Дима Пыжыков, стал оказывать первую типомедецинскую помосч, старательно ковыряясь в ухе Леночки китайской гелевой ручкой.

Урод вежливо послал ребят нахуй и встал перед доской на которой было написано "Превед Марьиванна, каг дила сцуко?"

- Здрасте дете, - сказал урод, обдав первые ряды ядренным перегаром, - меня зовут Виктор Андреич. Сейчас я вам уйопкам расскажу каг в ваш зверинетс попала утка.

Все дети повернули головы на потолок, где возле лампы дневново освещения красовались пятнышки говна. Ну, хатя на самом деле это Петя Стаканов нахуйярил на потолок баклажанной икры. Но блять кагто неприятно думать што у тибя над головой ляпы баклажанной икры, вот гавно - это другое дело. Это ведь каг-то привычнее.

Через десять минут фтыкания в потолок дети сообразили чо от них хочет Виктор Андреич, нещадно пиздящий всех стальной шипастой указкой. Пятнаццоть оставшыхся в живых рыл повернулись в сторону живово уголка. Там, рядом с опарышами, банкой с амебами и инфузориями-туфельками, мухой-дрочефилой и пердящим плейлист Димо Белана пьяным в сраку сторожем Матвеичем, валялась эмалированная утка.

- Я блять дваццоть лет работайу ассенизатором, - прадолжил россказ Виктор Андреич. - вы ведь знаете што такойе конализацыя. Бля, ну вы хоть срете иногда? Ну вод, а я - тот, кто следит за дальнейшей судьбой вашых каках. Могучие потоки говна прорезают подземные коналы. Цэлыми днями я хожу по высерам нашево ебучево городка и ищу чем бы поживицца. Иногда люди проглатывают цэнные весчи и затем их высерают на радость мне. Так, я нашол золотую запонку, росческу, пачти новыи презервативы и дажэ шарег из балона дезодоранта. А однажды мы с напарнеком нашли в коллекторе пачти свежую мертвую дефку, всево-то недельку пралежала. Ну мы с ней естессна поеб...ну то есть похоронили конешно...нет, конешно мы иё сначала жостка выеб...карочи, жостка мы иё пахоронили, ребятки, очень жостка.

А тут давеча шароебились мы с напарнегом в поисках новай дефки, жыгулефское попивали. И ВДРУК я увидел каг в бурной реке говнища белеет беспезды чота цэнное. Приглядевшысь,я понял, што это утка, каторая по понятным причинам должна была утонуть в калловых массах.

Дети вздрогнули от отврощения. У маленькой Танечки Смирновой перет глозами так и предстали каловые массы. Это иё сосед спереди, Коля Тараканов, насрал на парту, отомстив тем самым этой гламурной сцучке Смирновой. Танечка, в отличие от других ребят, нюхала на переменках не момент, а исключительно колумбийский кокаин, вызывая зависть окружавшых иё нищебродов. Вопще непонятно што это дитя делало в опществе нищебродов типа Тараканова, но блять памоиму это не нашэ дело и похуй.

- И тут я понял, что и я когда-нибудь сдохну посреди гавна и пайду на дно, - прадолжил великий ассенизатор, - и ничево после меня не останеццо. И эта утка - мой шанс оставить память о себе. Ведь когда меня не  станет люди будут смотреть на утку и вспоминать о Викторе Андреиче. Кароче, я бесстрашно нырнул в мутные кхм воды коналезацеи и вытащел оттуда утку. Нескалько дней мы с напарнегом баловались, срали и сцали чисто в нее, напарнег даже спал с ней вместо потерянного в камандирофке плющиваго мижки. Но скоро мы поняли, што срать напрямую в канализацию намнога удобнее, и я решыл принести утку в школу. Вот вы услышали мою историю, и когда-нибудь патом расскажыте иё сваим детям, а они расскажут сваим, и таг далее. А чериз много поколений обо мне будут слагать легенды. Вот такайя хуйня, дети.

- А не пошол бы ты, дядя, нахуй, - подняв руку спросила Танечка Смирнова, - а то ужэ пять менут каг перемена идет, а мы сидим, про говно какое-то слушаем.

- Да пиздуйте вопще домой сцуки, - весело ответил Виктор Андреич. – А то мне с вашей учительнецей надо поговорить.

Виктор Андреич ужэ давно заметил соблазнительную позу Марьиванны, и успел составить аццкий план развести бесчувственное тело училки на поебацца. Он вытащил хуй, соскрябал ногтем тваражок испод залупы. Дети блеванули фонтанчегом и съебали ис класса играть в салочки, все кроме Васи Петечкина, который остался гнить. Виктор Андреич задрал юпку Марьиванне, стянул трусы. По кабинету разнесся запах тухлой силедки, дажэ Петечкин скривил йебальнег. Виктор Андреич приступил к делу.

Но дажэ в тот мамент, когда хуй Виктора Андреича исследовал потаенные уголки жеппы заслуженного педагога Марьиванны, ассенизатор не переставал думать о работе. Он осознавал свою ответственность перед Родиной, этот действительно великий человек. Воздадим ему должное и скажем : «Спасибо!» Ведь он утку спас.