Иван Сергеевич смотрел в окно третий час подряд. Он прислонился левым плечом к стене, скрестил руки на груди и не обращал внимание на затекшую правую ногу. В единственной комнате негромко шумел телевизор, на кухне играло радио…

Сорока пяти лет отроду, Иван Сергеевич был одет в  обтягивающую футболку и недешевые черные джинсы. На подоконнике валялись початые пачки «Кента». Иван Сергеевич тащил из них без разбору сигареты, задумчиво мял в пальцах... Пол, вкруг его ног, был усеян табачной крошкой и выпотрошенными сигаретными гильзами. Курить Ивану Сергеевичу запретили врачи еще полгода назад, но слишком большой стаж – смолить он начал с 10 лет – по привычке заставлял его каждое утро покупать новую пачку.
«Маша, Маша», - редко и укоризненно шептал он порой одними губами.

В Екатеринбурге был погожий солнечный день. Утром прошел дождь, и с улиц до сих пор веяло свежестью, хотя было уже шесть вечера. Чистое, прямо-таки прозрачное небо разлилось мягким голубым светом, на горизонте смешиваясь с густой зеленой краской лесного массива.

На скамейке, во дворе, целовалась позабывшая обо всем на свете пара. Иван Сергеевич смотрел на них, но видел себя и Марию в далеком 86 году, когда они вместе с другими студентами геофака столичного вуза отправились по грибы, в богатые на гадюк тверские леса. Маша боялась змей странным для мужчины, но обычным паническим страхом для женщины, поэтому ни на шаг не отставала от Ивана, а когда тот пугал ее, неожиданно  останавливаясь и нервно тыкая палкой в траву, Маша холодела и чуть не падала в обморок – так сильно боялась ползучих гадов. Наверное, только из-за сковавшего девушку оцепенения, Ивану, как никогда в жизни легко, удалось уговорить главную красавицу факультета на совместную ночь.

Иван Сергеевич улыбнулся. Ему полегчало, но через мгновение сердце вновь сжалось и по спине пробежал холодок. Маша разбилась сегодня в Иркутске. Она не должна была там разбиться. Иван Сергеевич думал отравить жену цианистым калием, чтобы не доставлять мучений этой златоглавой, разжиревшей суке, полностью отравившей Ивану Сергеевичу жизнь в последние годы.
- Разводитесь, голубчик, Христом богом вас заклинаю – разводитесь, - умолял его старенький доктор полгода назад, определивший у Ивана Сергеевича зачатки страшной болезни. – Если хотите пожить годков пятнадцать, вам надо спасать нервную систему, иначе взорвете сами себя. Разводитесь, мой вам совет, и уезжайте в Краснодар.

Отравить Марию цианистым калием он решил незамедлительно. Собственно, такое решение он принял уже на второй день после свадьбы, которая превратила Машу из скромной обаяшки в требовательную жену. И разговор с доктором наконец-то заставил Ивана Сергеевича купить цианистого калия. Мария должна была умереть сегодня, утром, за чашкой принесенного в постель кофе. Она и умерла сегодня, но только бог весть как, в самолете, в далеком Иркутске.

Иван Сергеевич проклинал работу Марии и эту внезапную командировку. Накануне он прибрался в квартире, вымыл пол и опробовал смертельный яд на кошке. Кошку принесла в дом Мария, и Иван Сергеевич ненавидел ее даже сильнее жены. Серенькая Дымка, полакав молочко из блюдца, запрыгнула на кухонный подоконник. Понаблюдала немножко за воробьями, облепивших заброшенную песочницу во дворе, странно вытянулась и с глухим стуком рухнула на пол. Иван Сергеевич был доволен.

Вчерашний звонок испортил все планы. Жена должна была вместо возвращения домой лететь в Иркутск по срочным делам. И вот такие шокирующие новости в утренних новостях.

Ивану Сергеевичу было очень плохо. Сам он должен был умереть примерно через полгода. Повторно сданные анализы совершенно не радовали, и в последнюю встречу старик доктор уже не упрашивал бросить все и уехать на юг – Иван Сергеевич понял, что дело швах. Отравив жену, он планировал сбежать на край света, куда-нибудь во Владивосток, и покутить на вырученные от продажи квартиры деньги оставшиеся месяцы, пока болезнь не скрутит по рукам и ногам.

Но разбившийся самолет все испортил. Иван Сергеевич как никогда ясно осознал, что жизнь – дерьмо. Вонючее. Жидкое. Ему так и не удалось родить с женой ребенка. Отсюда и все ссоры. И абсурд последнего полугода: с вынашиванием смертельного приговора жене, осознанием собственной близкой кончиной, постоянными ссорами и наконец – вчерашним убийством неповинной кошки.

Рывком отлепившись от стены, Иван Сергеевич подошел к трюмо, достал алюминиевую фляжку, которую подарили коллеги на его двадцатую годовщину свадьбы, резко скрутил крышку и до дна выпил небольшой остаток. Опустился в кресло и заплакал.

На кошку вчера он истратил весь цианистый калий. Он слишком любил жену, чтобы отравить ее по-настоящему.