Темная пасть остывающей печки равнодушно сожрала последнюю струйку дыма сигереты KENT-8. Это искусственное дыхание «рот-в-рот» продолжается уже восьмой час почти без перерыва. Не представляю я, чем еще можно заниматься в четыре часа то ли ночи то ли утра, когда уже все книги прочитаны по многу раз, все передачи единственного смотримого мной канала National Geographic выучены наизусть, а на скрипе паркета мне уже вполне по силам сыграть какую-нибуть сонату, не говоря уж о лунной, тем более, что Луна уже до мелочей изучена в подаренную кем-то подзорную трубу.

Еще год назад я с ужасом хватался за сверкающие пятки стремительно убегавшей юности, пытаясь заставить безжалостное Время хоть как-то обратить на себя внимание. Еще год назад я хотел взять мои песочные часы за стеклянное горло и слегка сдавить. Чуть-чуть. Как раз на диаметр песчинки.

А теперь я каждую ночь разворачиваю пеструю обертку жестокого Подарка Судьбы, этой троянской свиньи, подсунутой мне злобным Демиургом с извращенным чувством юмора. Каждую ночь я убеждаюсь, что 16+8 равно не 24, а «черти сколько». Именно столько теперь часов в моих сутках. Именно столько теперь безудержного ночного воя в моем надвигающемся безумии.

И вот я каждый вечер брожу по улицам древнего города и заглядаваю в лица таким же древним старикам. Я ищу того странного деда, которому вместо того, чтобы показать дорогу к часовой башне, ответил: «Извините, у меня нет времени».
23.02.06, 5 часов то ли ночи то ли утра